|
Очки удивительно полезны в этом отношении, они извиняют человека, отводящего в сторону глаза, а также дают ему несколько секунд на то, чтобы прийти в себя и найти нужные слова. - Вы, наверное, не знаете... - начал Уиппл. - Этот молодой человек, Питер Воун, убит. - Знаю, - кивнул Вулф. - Тело найдено в машине, Его застрелили. - Да. - Ну, раз вы знаете... - хрипло сказал он и откашлялся. - Помните, что во всех этих неприятностях я был откровенен с вами. - У меня нет оснований сомневаться в этом. - Я был совершенно откровенен. Я рассказал вам обо всем, что вы хотели знать. Ну, вот, а теперь есть кое-что, о чем я не хочу вам рассказывать, хотя знаю, что должен. Это доставит неприятности людям, являющимся моими друзьями... не только друзьями, но... они важные люди... Важные для моей расы. Но просить вашей помощи, принять ее, а затем скрывать от вас факты, которые вам следует знать, - это было бы неуважительно... - Если хотите, я могу бросить заниматься этим делом. - Но я не хочу этого! - воскликнул он. Мгновение спустя он продолжал: - Извините меня. Когда я пришел к вам в первый раз, нервы мои были не в порядке, и теперь я еще не вполне владею собой. - Голова у него дернулась вверх. - Знаю, что это ребячество. Вчера он пришел ко мне, Питер Воун, и просил рассказать, что я знал об отношениях между моим сыном и той девушкой. Сюзанной Брук. Он был... - В какое время он был у вас? - Утром. Он уже ждал меня в университете, когда и пришел на работу. Он был не вполне разумен, не так ли? Я сказал ему, что не знаю ничего, кроме того, что они были связаны по совместной работе и что я не могу ни отрицать, ни утверждать сообщений, опубликованных в прессе. Какой еще ответ мог я дать? Он был настойчив, но и я не отступал, и он ушел. Затем, во время ленча, мне позвонил Том Хенчи из КЗГП. Он сказал, что явился Питер Воун и настаивает на том, чтобы его приняли. Том Хенчи интересовался, что я сказал ему. А примерно час назад Том Хенчи позвонил и сообщил, что Питер Воун убит, и просил меня никому не говорить, что Воун был вчера в КЗГП. Хенчи сказал, что все они пришли к такому заключению и что будет неразумно упоминать об этом визите, поэтому он просит и меня хранить молчание. Я ответил, что позвоню ему некоторое время спустя, и через несколько минут позвонил. За эти несколько минут в моей голове пронеслись те мысли, которые вы высказали тогда, в Канова-спа. Речь тогда тоже шла об убийстве. Я позвонил Хенчи и сказал, что обязан рассказать вам обо всем. Он предложил встретиться, чтобы обсудить создавшееся положение, но я ответил отказом. И вот я здесь. Молю небо, чтобы... - Он не закончил и поднялся с кресла. - Я не жду, чтобы вы что-нибудь сказали мне. Я даже не хочу этого. - Он повернулся и направился к двери, но Вулф остановил его. - Минуточку! Кто еще знает об этом? - Никто. Я никому не говорил, даже жене. - А о том, что Воун приходил к вам? - Тоже. И никому не скажу. Вы должны извинить меня. Мне было мучительно говорить вам все это, очень мучительно. Он вышел. Я вскочил, но Вулф покачал головой, и я остался в кабинете. То, что я вышел в прихожую после того, как хлопнула дверь, было чисто автоматическим действием, правилом, возникшим в тот день, когда одни тип захлопнул дверь с внутренней стороны к полчаса простоял у приоткрытой в контору двери, прислушиваясь к тому, что мы говорили. |
