|
Но, желая оградить ее от ненужных волнений, она свяжет меня с ней лишь в том случае, если речь идет о серьезном проекте как с научной точки зрения, так и в плане преодоления последствий нацистского прошлого Германии. Поэтому она просила соответствующих разъяснений. Это было письмо образованной дамы, выдержанное в красивом, немного старомодном стиле, написанное прямым, строгим почерком. Я иногда вижу летом в Гейдельберге престарелых американских туристок в очках с розовой оправой, с подкрашенным в голубой тон седыми волосами и ярким макияжем на морщинистом лице. Я всегда воспринимал это странное желание выставить себя в карикатурном виде как печальное проявление кризиса культуры. Читая письмо Веры Мюллер, я вдруг представил себе такую пожилую даму интересной и привлекательной и почувствовал в этом проявлении кризиса культуры усталую мудрость давно забытых народов. Я написал ей, что постараюсь в ближайшем будущем ее навестить.
После этого я позвонил в Объединение гейдельбергских страховых компаний и недвусмысленно дал им понять, что без поездки в Америку мне остается лишь написать заключительный отчет и прислать его им вместе со счетом. Через час мне позвонил делопроизводитель и сказал, что я могу ехать. Так я опять вернулся к делу Мишке. Я не знал, что в нем еще можно выяснять. Но вот проявился этот потерявшийся было след, и, получив зеленый свет от Объединения страховых компаний, я мог без всяких усилий заняться его отработкой, не ломая себе голову, зачем и почему. Было три часа пополудни. С помощью своего карманного календаря я установил, что в Питсбурге сейчас девять часов утра. От балетмейстера я узнал, что друзья Сергея Менке работают в Питсбургском государственном театре балета, и в международной справочной службе мне дали телефон театра. Девушка-оператор оказалась очень общительной. — Вы хотите позвонить этой крошке из «Танца-вспышки»? Я еще не видел этого фильма. — А как, кстати, фильм, ничего? Стоить посмотреть? Она ходила на него уже три раза. Разговор с Питсбургом при моем знании английского — истинная мука. Тем не менее мне удалось выяснить у секретаря театра, что нужные мне люди весь декабрь будут в Питсбурге. Со своим бюро путешествий я договорился, что они выдадут мне квитанцию об оплате билета на рейс «Люфтганзы» Франкфурт-Питсбург, а забронируют дешевый полет из Брюсселя в Сан-Франциско с промежуточной посадкой в Питсбурге. В начале декабря над Атлантикой должно быть спокойно. Они предложили мне утренний рейс в четверг. Ближе к вечеру я позвонил Вере Мюллер в Сан-Франциско и сказал, что это я писал ей, что у меня неожиданно появилась возможность побывать в США и что в конце недели я буду в Сан-Франциско. Она сказала, что предупредит фрау Хирш о моем приезде, а сама она на выходные уезжает и была бы рада видеть меня в понедельник. Я записал адрес фрау Хирш: 410 Коннектикут-стрит, Потреро-Хилл.
2 Щелчок — и появилась картинка
У меня остались в памяти картины из старых фильмов — как пароходы входят в Нью-Йорк, медленно проплывая мимо статуи Свободы, мимо небоскребов, — мне казалось, что теперь я увижу то же самое, только не с палубы парохода, а из иллюминатора самолета. Но аэропорт находится далеко от города, там было грязно и холодно, и я с облегчением вздохнул, пересев в другой самолет, вылетающий рейсом в Сан-Франциско. Сиденья были расположены так близко одно за другим, что сидеть можно было только с откинутой спинкой. Во время ланча спинку нужно было привести в вертикальное положение, и, похоже, этот ланч подавали с одной-единственной целью — чтобы пассажиры, закончив прием пищи, были счастливы опять откинуть спинку кресла. Я прибыл около полуночи. Такси доставило меня по восьмиполосной автостраде в город. Я еще не пришел в себя после полета сквозь грозу. Гостиничный слуга, который отнес мои вещи в номер, включил телевизор. |
