|
И на них кто-то аккуратно поставил коробку с тортом, но плохо ее завязал. Так и бывает, бутерброд всегда падает маслом вниз, а торт — кремом на голову крикливой соседке. Торт-то принадлежал мужику. Свой торт он и опрокинул. Можете себе представить, что тут началось, если даже Данила перестал жевать. Еще было время и можно было спасти положение, если бы все действовали так, как хотел Данила. А он хотел аккуратно снять с головы соседки торт, который, как новомодная шляпка, оседлал ее голову. Но той надо было заорать:
— Вася, смотри, что со мной сделали! Как потом выяснилось, Вася был ее муж, севший почему-то отдельно от нее, впереди. Отдохнуть от нее решил. Не успел Вася добежать до своей благоверной, как она, при виде идущей на помощь поддержки, сняла с головы новомодную шляпку и залепила ею в лицо соседу-непоседе. Раньше такое я видел только в кинофильмах. Оказывается, в кино правду показывают, человек слепнет, за кремом же ничего не видно. Мужчина с залепленными глазами высунулся в проход и закричал: — Остановите автобус! Водитель, не понимая, что там случилось, резко затормозил. Теперь двое: Вася и залепленный тортом — по инерции приближались навстречу друг к другу, пока не столкнулись лбами. Вася после столкновения получил свою порцию торта, в качестве питательной маски. Как слепые котята они вцепились друг в друга. Соседка, решившая помочь своему мужу, захотела встать и наступила на наш пирожок с повидлом. Поскользнувшись, она по ошибке протянула ногтями по лицу своего мужа. Пассажиры кое-как растащили их по разным углам. Вася сел рядом с женой, и они стали приводить себя в порядок. Соседка, надевшая шляпку, чтобы прикрыть бисквитно-кремовую голову, взъелась на собственного мужа Васю: — Сел бы сразу рядом — ничего бы не случилось. Автобус, конечно, выбился из расписания. Да бог с ним, нам спешить некуда. Плохо то, что Данила сильно перенервничал и теперь просил водителя автобуса делать остановки через каждые десять минут. Как всегда в таких случаях, одни предлагали имодиум, а другие — доесть пирожки с черносливом. И у каждого была железная логика. — Закрепит парень живот — будет как человек по Москве бегать, — советовали первые, протягивая таблетку. — Пронесет его, с кем не случается, — будет как человек по Москве бегать, — слышался совет другой части автобуса. На каком варианте остановился Данила, надеюсь, вам рассказывать не надо. Но зато потом его свободный желудок сослужил нам хорошую службу. Так сравнительно мирно, с небольшим опозданием, мы доехали до Москвы. Вначале я думал, что свожу Данилу и в Кремль, и в Пушкинский музей, и в цирк мы успеем с ним на дневной спектакль сбегать. Куда только я не собирался его сводить, даже на митинский рынок. А получилось не так, как я хотел, а как всегда, мы никуда не пошли, а поехали ко мне домой. Жил я с матерью в районе метро «Новые Черемушки» в старом девятиэтажном доме в двухкомнатной квартире с изолированными комнатами. Звонить матери на работу я не стал, а то она сейчас бы прилетела, а оставил на столе записку с текстом, что люблю ее, скучаю, целую и все у меня хорошо. Стандартную, в общем, записку, стандартнее не бывает. Когда Данила увидел, что я закончил писать, он удивился: — А зачем тогда вообще заходили? Могли бы сразу и ехать за тортами, если ты всего два слова написал. Вот деревня, он думал, что я, как городской житель, буду два часа расписывать все прелести загородной жизни, сопли разводить.
— Вася, смотри, что со мной сделали!
— Везет же тебе, — позавидовал мой приятель, улегшись на мой диван, одновременно служивший и кроватью, — у тебя и здесь есть комната, и у деда с бабкой. А я в одной большой вместе с бабкой толкусь. |
