Не реагируя на возражения, он выбежал из кабинета.

— Что это нам даст? — уныло спросил представитель. — Где бы это ни случилось, эолийцы не подпустят нас к нужному месту и на тысячу парсек. Что мы сможем им противопоставить?

Я возразил:

— Если вычисления профессора Говарда завершаться успехом, мы будем иметь над ними огромное преимущество.

— Преимущество? Я боюсь радоваться раньше времени, хотя уже это делаю. Поясните, в чем оно заключается?

— Эол сам не знает, где Космическая Чума устроит почкование вселенных. Им поручено охранять десять миллиардов кубических парсеков. Это нереальная задача. Если мы будем знать место точно, мы сможем достигнуть его незаметно.

— Но с чего вы решили, что им не известны координаты этого ключевого места?

— Сначала они стремились получить данные о сигнале от Роша Мореля, потом — от Говарда. Они передумали уничтожать «Скаут», хотя это было бы самым простым решением. Более того, они идут на риск и берут с собой Клемма, чтобы тот извлек из «Скаута» нужную информацию. Как и мы, они мечтают получить координаты. Космическая Чума не доверила им этой важной информации, потому что, вероятно, опасалась утечки. Жители NGC1275 каким-то образом избежали смерти. Наверное, им стало известно, где будет центр катастрофы, и они предприняли какие-то шаги…

Представитель всплеснул руками:

— Наверное… какие-то… Одни предположения. Пусть мы узнали координаты, а они нет. Что дальше-то делать?

— Для начала я бы попытался дезинформировать Эол. Надо подбросить им ложные координаты.

— Разве они не смогут проделать те же самые вычисления, что и мы?

— У них нет всей информации. По моей просьбе профессор Говард не передал им данные со ВСЕХ радиотелескопов, что были в его распоряжении. Клемм привез им свои данные, но их, как мы уже знаем, не хватило. В противном случае Клемм знал бы координаты нового Большого Взрыва.

Адмирал Слоттер почувствовал, что нашлась работа для его ведомства:

— Я прикажу контрразведке подготовить операцию по дезинформации.

Эдвардс ухмыльнулся, Долорес улыбнулась в кулак. Интересно, чем его контрразведка занималась до сих пор? Единственным известным нам разведчиком Эола был Макмайер, но к его каналам контрразведка не подобралась и на парсек.

Я спросил Эдвардса:

— У вас есть связь с Командором?

— Макмайер дал адрес, который был зарезервирован у них для экстренных случаев. А что?

— Предложите Командору индульгенцию. Взамен, он поможет нам дезинформировать Эол.

— Каким образом?

— У него остался комлог Мореля.

Слоттер взревел:

— Здесь кто-нибудь введет меня в курс дела!

Эдвардс занялся просвещением адмирала, мы с Долорес пошли посмотреть, как продвигаются дела у Говарда. Перед нашим уходом представитель СБ задумчиво произнес:

— Подумать только, мы стоим на пороге религиозной войны, которая впервые за всю историю человечества имеет смысл. У нас с Эолом разные представления о вечности, и компромисс между нами невозможен.

59

20.06, терминал системы Возничий-211

На экране лэптопа замерла спираль Млечного Пути. Чтобы сориентировать меня, Говард сначала ткнул в Солнце, находившееся у внутреннего края рукава Ориона. Следующий, если считать от центра, рукав галактической спирали назывался рукавом Персея. Им заканчивалась исследованная периферия нашей галактики. В пятистах парсеках от рукава Персея расположился рукав Лебедя или «Внешний», частично оккупированный Эолом. Говард увеличил разрешение до парсека на воксель.

— Вот здесь, — ткнул он в середину разряженной области между двумя последними рукавами.