|
— А есть требования к внешности? Насколько кандидаты должны походить на людей? — спросила я. — Насколько я знаю, расу не лимитировали. Просто нужны фейри в составе полиции. Мы думаем, многое будет легче. Ну вот, например, есть у нас на примете нечто вроде подпольного клуба педофилов, где используют фейри, похожих на детей. — Это не педофилия, — возразил Джереми. — Фейри соглашаются по доброй воле, а возраст у них обычно перевалил за сотню лет, куда уж легальнее. — Не в том случае, если это за деньги, Джереми. Проституция есть проституция. — Ты же знаешь, что у фейри этого понятия нет. — Знаю. Вы относитесь к попыткам регулировать секс как к попыткам ограничить вашу свободу распоряжаться собственным телом. Но это не так. Вообще-то, пусть я на публику этого не скажу, но если похожие на детишек фейри могут удовлетворить этих извращенцев — я только рада. Меньше настоящих детей пострадает. Но нам надо иметь выходы на таких фейри — они могут знать, к примеру, не вовлечены ли в проституцию настоящие дети. — Мы наших детей оберегаем, — сказал Джереми. — Но из ваших стариков не все посчитают ребенком подростка лет шестнадцати. — Да, разница культур, — согласился Джереми. — Если вы дадите индульгенцию взрослым фейри, которые обслуживают педофилов, они вам помогут найти тех, которые преследуют детей, — сказала я. Люси кивнула: — Я знаю, что они выглядят детьми, свеженьким мясцом, легкой добычей, и от людей их часто не отличить, и обращаются с ними соответственно — но стоит им защититься с помощью магии, как они тут же оказываются нарушителями федерального закона. — И первый арест за проституцию вдруг оборачивается обвинением в магическом воздействии, а это срок куда больший, — договорила я. — А что с тем фейри, который убил в тюрьме заключенного, пытавшегося его изнасиловать? Он теперь под судом за убийство? — спросил Джереми. — Он расколол тому типу голову будто куриное яйцо, — напомнила Люси. — Ваш закон обращается с нами как с чудовищами, если у нас случайно не окажется дипломатического иммунитета или знаменитой принцессы. — Ты несправедлив, — сказала я. — Я несправедлив? В Америке еще ни один сидхе в тюрьме не сидел. А я из малого народца, Мерри. Поверь мне на слово, люди всегда относились к вам не так, как ко всем остальным. Мне хотелось возразить, но аргументов не было. — Вы не спрашивали у хирурга, не оперировал ли он других фейри? — спросила я у Люси. — Нет, но можем спросить. — Погибшие феи-крошки выглядели вполне типично, но лучше бы проверить, не пытались ли они сделать что-нибудь, чтобы приблизиться к человеческому облику. — Но смысл? Все равно они ростом с куклу Барби, кто их примет за человека? — Некоторые феи-крошки могут менять рост — до трех-пяти футов. Не самая обычная способность, но встречается. И тогда уже и крылья можно подвязать — разные крылья по-разному. — Серьезно? — спросила Люси. Я глянула на Джереми. — Была такая звезда немого кино — фея-крошка, которая прятала крылья, — сообщил он. — И еще я официантку одну знал когда-то. — И что, никто из клиентов ничего не заподозрил? — Она пользовалась гламором. — Не знала, что феи-крошки так хорошо им владеют. — О, из них многие владеют гламором лучше сидхе, — сказала я. — Ну дела! — поразилась Люси. — У нас есть древнее присловье: феи-крошки идут первыми, а мы за ними. |
