|
— Там в холле с остальными твоими телохранителями стоит лорд Шолто. — Да, у них нет лицензий детективов. — В другой раз предупреждай трау, если ожидается присутствие Царя Слуа. — Прости, не подумала. — Лорд Шолто подтвердил то, что мне по телефону сообщил Утер. Я его поставил на другой стороне улицы, поглядывать за домом. — Он что-то видел? — Ничего относящегося к делу. Джереми махнул рукой, предлагая войти в спальню, где лежал второй труп. Лицо у мужчины было порезано так же, как у женщины, но сейчас, сумев отвлечься от лиц, я поняла, что Рис и Джереми не ошиблись: она была брауни, а он — человек. Руки, ноги и торс у него были вполне пропорциональны. Одет он был в халат, который убийцы прорезали в нескольких местах — для сходства с лохмотьями, которые носил брауни из сказки, — но здесь и близко не было той тщательности, что с первой жертвой. Иллюстрацию здесь тоже оставили, и картина совпадала, но реквизит здесь был импровизированный. Тело уложили на спину, как на иллюстрации — она изображала брауни, пьяного от волшебного вина. На самом деле брауни никогда не напиваются — напиться может богарт, а не брауни. А если брауни становится богартом, он превращается в очень опасное существо; это превращение сродни тому, что описано в истории доктора Джекила и мистера Хайда. Пьяный брауни не уляжется мирно спать, как перебравший человек. Но сказки часто таковы: что-то в них очень-очень правильно, а остальное бывает до смешного далеко от истины. — Может, книгу они и принесли с собой, но эту иллюстрацию выбрали поздно, так что не смогли подобрать все нужные предметы. — Согласен, — сказал Джереми. Тон был какой-то странный, я повернулась к нему. — Так что такого важного видел Утер, если к делу оно не относится? — Кто-то из журналистов пораскинул умишком и высчитал, что небольшого роста женщина под ручку с Джулианом должна быть замаскированной принцессой. Я вздохнула: — И они меня поджидают снова? Он кивнул: — Боюсь, что так, Мерри. — Черт, — сказала я. Он опять кивнул. Я вздохнула. Покачала головой. — Не могу сейчас об этом думать. От меня ждут помощи здесь. Он улыбнулся и похлопал меня по плечу: — Вот это мне и надо было знать. Я подняла брови: — О чем ты? — Если бы ты ответила иначе, я бы перестал посылать тебя на настоящие расследования и ограничил твою деятельность светской тусовкой. Я уставилась на него во все глаза: — То есть посылал бы меня только к знаменитостям и рвущимся в знаменитости, которым приспичило заманить к себе в дом принцессу фейри? — Это удивительно хорошо оплачивается, Мерри. Они выдумывают несуществующее дело, я посылаю тебя или твоих красавцев мужчин, и пресса слетается к ним, как воробьи на угощение. Все довольны, а мы зарабатываем кучу денег на пустом месте. Я немного подумала. — Так ты говоришь, избыток внимания со стороны прессы приносит нам деньги, которых иначе не было бы? Он кивнул и улыбнулся, блеснув белыми ровными зубами — единственной «подправленной» чертой своей внешности. — У тебя вот что есть общее, Мерри, с любой знаменитостью: если пресса перестала превращать твою жизнь в кошмар — значит, плохи твои дела. — В прошлую субботу репортеры в погоне за мной выдавили витрину. Он пожал плечами: — И это показали в новостях по всему миру. Хотя ты, небось, весь уик-энд телевизор не включала? Я улыбнулась: — Ты же знаешь, я не смотрю передачи со своим участием. |
