— По-моему, ты ни о чем не думал, когда ты и твоя Мэриан-младшая буйствовали у Великого Барьера!

Лена покраснела и опустила голову.

Мы с Лив действительно колдовали у Великого Барьера. Мы произнесли заклинание, которое освободило Мэкона из арклайта. Теперь Лив никогда не станет хранительницей. Я вспомнил о том времени, когда мы с Леной были так далеки друг от друга, как только возможно, и вздохнул.

Воцарилась тишина. Я лихорадочно размышлял, краснел и бледнел, пока мистер Литтлтон вещал о том, что «Всемирная история» — потрясающе интересный предмет. Надо было сказать что-то в ближайшие десять секунд, иначе я пропал. Но что конкретно?

Хотя Лив и не училась в «Джексоне», а проводила все время в туннелях в компании Мэкона, она незримо присутствовала между мной и Леной. Мы никогда не упоминали о ней. После семнадцатой луны я видел Лив лишь один раз и очень скучал по ней. Мне не хватало ее британского акцента. К примеру, она говорила «Каролина», а получалось «каролинер»… Мне недоставало ее селенометра, похожего на гигантские пластмассовые часы, и ее крошечного красного блокнота, с которым она никогда не расставалась. А еще я часто вспоминал наши шутки и то, как она меня вечно дразнила. Я тосковал по близкому другу.

Самое грустное — что Лив, конечно, поняла бы меня. А я никак не решался с ней пообщаться.

07.09

Поворот с трассы номер девять

После уроков Линк остался с парнями играть в баскетбол. Ридли не собиралась уходить без него, по крайней мере пока на зрительских скамейках веселилась группа поддержки. Я застыл у входа в спортзал и смотрел, как Линк проделывает лихой дриблинг, даже не вспотев. Он забрасывал мяч в кольцо прямо из центра поля! Мальчишки раскрыли рты от удивления. Тренер ошарашенно плюхнулся на скамейку, забыв вынуть изо рта свисток.

— Скучаешь? — спросила Лена, выглядывая из-за моего плеча.

— Вовсе нет, мне с этими ребятами делать нечего, — ответил я. — Кстати, в кои-то веки на нас никто не обращает внимания.

— Пошли отсюда, — предложила она, накрыв мою руку мягкой теплой ладошкой.

На парковке под знаком «кирпич» нас ожидал Страшила Рэдли. Он тяжело дышал, словно в целом мире не хватило бы воздуха, чтобы облегчить его страдания. Интересно, а Мэкон еще следит за нами и за остальными через глаза чародейского пса? Мы притормозили рядом со Страшилой, открыли дверцу, и он молниеносно запрыгнул в машину.

Мы выехали на трассу номер девять. Дома попадались все реже и реже, и вскоре мы оказались в открытых полях. Обычно осенью кукуруза и табак, которые росли здесь, приобретали зеленый и коричневый цвета, но сейчас повсюду царили черный и желтый. Смертоносная саранча уже добралась до шоссе и мерзко хрустела под колесами автомобиля.

Ужасно… Вот новая тема, которой мы с Леной старались не касаться. Очевидно, в Гэтлине начался Апокалипсис. Мама Линка свято верила в то, что внезапная засуха — проявление гнева Божьего, но я-то знал, в чем дело. Там, у Великого Барьера, Абрахам Равенвуд провозгласил, что выбор, сделанный Леной, будет иметь роковые последствия. И он не шутил.

Лена, не отрываясь, смотрела в окно на испепеленные поля. Чем подбодрить ее? Как сделать так, чтобы ей стало лучше? Может, она хоть на минуту избавится от тяжкого груза ответственности?

— Безумный выдался денек.

— Я переживаю за Ридли, — вздохнула Лена, поднимая волосы и закручивая их в причудливый узел на затылке.

— Но она перестала быть злобной сиреной, тайно работающей на Сэрафину. По-моему, расклад неплохой.

— Она такая потерянная…

— Знаешь что? Скоро она опять задурит Линку голову.