– У леди Линч три дочери на выданье, – ответила вдова. – Должна признать, они не очень-то приятные особы, но добродетельные и, несомненно, из тех, которые, когда им предоставляется возможность, становятся благонравными женами и хорошими матерями. Но, как говорит ее светлость, у них мало шансов.

– Ты имеешь в виду, никто не делает им предложения? – спросил лорд Манвилл. – Ну и кто же в этом виноват?

– Очевидно, виноваты прелестные наездницы, – ответила вдова. – Девиц Линч водят по балам, магазинам, званым обедам, концертам, театрам, скачкам, но все напрасно. Подходящие с виду потенциальные женихи танцуют с ними, иногда даже флиртуют, поглощают еду их родителей и пьют их вино, но для развлечений возвращаются к прелестным наездницам.

Лорд Манвилл смеялся до тех пор, пока слезы не показались у него на глазах.

– Бабушка, ты уморишь меня когда-нибудь, – заявил он. – Никогда не слышал такой грустной истории! Но что поделать? Если девушки недостаточно привлекательны, кого винить?

– Тебя и твоих друзей, – отрезала вдова. – Валяете дурака со всякими простушками с хорошенькими личиками. Ты что же, полагаешь, кто-нибудь подумал бы о них дважды, если бы такие, как ты, не платили за их шикарную одежду, претенциозные шляпы, подогнанное по фигуре белье и, конечно, за их гладкую плоть. Если вы разоденете их в эти тряпки и выведете в таком соблазнительном виде в свет, то никого не будет волновать тот факт, что у них куриные мозги и ни на грош здравого смысла.

– Дражайшая моя бабушка, – тоном спорщика начал лорд Манвилл, – уверяю тебя, жрицы любви существовали с незапамятных времен, и ни ты, ни я, что бы мы ни говорили, не можем помешать мужчинам искать развлечений среди маленьких голубок, так соблазнительно порхающих и в то же время не настаивающих, чтобы те, кто имеет с ними дело, непременно были навеки прикованы к ним золотым кольцом. И не говори мне, будто ты не знала, что такие создания существовали и в дни твоей молодости.

– Конечно, существовали, – ответила вдова. – Но то были либо обыкновенные проститутки, либо женщины, принадлежащие к нашему классу, например, те, с которыми флиртовал регент. А проститутки вообще были чем-то далеким, о них не принято было говорить, и их не было видно. А сейчас, по словам леди Линч, если в Гайд-парке мужчина встречается с одной из этих наездниц-амазонок, что принимала его прошлой ночью, то снимает шляпу и кланяется ей, будто какой-нибудь знатной особе. В мое же время делали вид, будто их вообще не существует.

– Мы должны идти в ногу со временем, бабушка, – сказал лорд Манвилл. – Некоторые из тех молодых женщин, которыми ты так интересуешься, очень знатного происхождения, а очень многие – из куда более высоких слоев общества, чем проститутки начала века. Главное, что ты должна осознать: девушки из «прекрасных земель благонамеренности» – или где там леди Линч живет со своими незамужними и добродетельными дочерьми – почти ничего не делают, чтобы привлечь современного мужчину. Они лишь неумело пытаются подражать тем любовницам, которых он выбирает, потому что они забавляют и развлекают его. Среди мужчин не найдешь идиота, желающего провести всю свою жизнь с женщиной, которая умеет развлекать, и больше ничего. Право же, это было бы все равно что есть на обед одни леденцы. Но трудно найти в обществе такую девушку, которая не начинала бы казаться ужасной занудой после первого же короткого танца, не говоря уж о более длительном времени, проведенном в ее компании.

Вдова прикоснулась пальцами к руке своего внука.

– Скажи мне, Сильванус, – произнесла она уже другим тоном, – ты уже больше не в трауре по той крошке, которая так плохо с тобой обошлась, когда ты впервые приехал в Лондон?

Лорд Манвилл встал.