– Откуда вы знаете, может быть, сегодня фортуна повернется к вам лицом, – сказал лорд Манвилл.

– Возможно, вы и правы, – ответил капитан Уиллогби, бросив взгляд на Дору, – хотя, как говорит пословица, если везет в любви, не везет в картах.

Дора визгливо засмеялась, и это, видимо, подействовало на нервы лорду Манвиллу, потому что он нахмурился и быстрым шагом направился к дому. Лэйс, поравнявшись с ним, взяла его за руку.

– Нет, подожди, Сильванус, я хочу поговорить с тобой.

– Не сейчас, – резко ответил он. – Я должен проявить себя перед гостями хорошим хозяином. По-моему, это даже тебе должно быть ясно.

В его тоне звучали раздражение и неприязнь, из-за чего глаза Лэйс зловеще сузились, а губы напряглись. По натуре она была вспыльчива, а лорд Манвилл довольно неласково вел себя с ней. Но она была слишком умна, чтобы проявлять свое раздражение, и, когда они вернулись в салон, она, изящно протягивая ему руку, попросила:

– Будь моим банкиром, пожалуйста. Кроме тебя и капитана Уиллогби есть и другие люди, которые хотят сегодня испытать свою удачу.

Лорд Манвилл дал ей несколько гиней, которые были в кармане его жилета, и отвернулся. Оглядев комнату, он заметил, что Кандиды нет, и подумал, что она пошла спать. Он помнил, что за ужином она выглядела несчастной, и прекрасно понимал: она чувствовала себя очень неловко среди громкого шума и вульгарных шуток.

Сейчас он сожалел о том, что не пошел к ней, как намеревался, сразу же, как только все вышли из столовой, но он немного опасался, что если слишком явно будет оказывать ей внимание, то Лэйс закатит сцену. Он понимал, что пора уже и расстаться со своей любовницей, но задача эта была не из приятных. Во всяком случае, не сейчас и не здесь.

– Ну, где вы там, Манвилл, я вас жду! – позвал его капитан Уиллогби, уже сидевший за одним из игральных столов.

С чувством облегчения, что можно на время забыть о женских причудах и капризах, лорд Манвилл сел за карты.

К его удивлению, очень скоро к нему подошла Лэйс и сказала, что гости начинают расходиться. Несколько карет уже уехали, увозя герцога Дорсетского, офицеров придворной кавалерии, Нелли, Лоретту, Филлис, Фанни и Мэру-Анну.

– Они попросили меня пожелать тебе спокойной ночи, – сказала Лэйс. – Они не хотели мешать твоей игре – вдруг удача отвернется.

– Ему сегодня чертовски везет, – уныло воскликнул капитан Уиллогби. – Я вам должен уже почти тысячу гиней, Манвилл!

– Тогда, наверное, мне лучше всего прекратить игру, – с улыбкой сказал лорд Манвилл. – Но в следующий раз вы обязательно отыграетесь.

– Я не злюсь на вас, – сказал капитан Уиллогби. – Веселый получился денек. Я увижу вас в Лондоне на этой неделе?

– У меня пока еще нет четких планов, – неопределенно ответил лорд Манвилл.

– Сильванус! – запротестовала Лэйс.

Но лорд Манвилл уже вышел из салона и, направляясь в холл, успел услышать шум удаляющейся кареты.

– А мне, значит, предстоит проводить этих двух чаровниц? – усмехнулся капитан Уиллогби, влезая в пальто, которое держал для него лакей. Лэйс и Дора надевали на себя пелерины, украшенные пухом марабу. – Пойдемте с нами, Манвилл.

– Нет, спасибо, – ответил лорд. – Я не был в поместье Тауэрс с тех пор, как Фокслей купил его восемь лет назад, и не собираюсь когда-либо появляться там.

– Вас можно понять, – сказал капитан Уиллогби, и в его глазах мелькнул огонек.