— Что ж… — Он освободил руку из ее пальцев и неожиданно ледяным тоном заявил: — В таком случае, полагаю, мне не остается ничего другого, как поставить тебя перед выбором: или он, или я. Ты мне нужна сейчас, а не через год, два или неизвестно сколько, когда у твоего отца пройдет эта нездоровая тяга к драматическим представлениям.

Габриелла смотрела на него во все глаза и не узнавала. Это был не он, не ее Арти, такой чуткий, мягкий, любящий и все понимающий, а какой-то бездушный, холодный незнакомец.

— Что… что ты такое говоришь? — прошептала она.

И он повторил все слово в слово.

Она не сдержалась, влепила ему пощечину, ни слова не говоря, поднялась, повернулась и вышла. А на следующее утро узнала, что Артур уехал, но лишь после того, как нашел утешение в объятиях Джуди, которая весь вечер крутилась около них, строя ему глазки и выпячивая свой силиконовый бюст восьмого размера.

Она бы, наверное, простила его. Конечно, простила… Потому что продолжала любить самозабвенно, до умопомрачения… Но все та же Джуди не преминула как-то вечером показать ей выпуск «Остин сегодня» с цветными фотографиями церемонии бракосочетания молодого, но перспективного помощника прокурора Артура Дилана и дочери его босса Милены Борленд.

Жизнь для нее закончилась. Потянулись сначала черные, а потом серые унылые, неотличимые один от другого часы, складывающиеся в дни, недели, месяцы. Резкая, почти нестерпимая боль постепенно притупилась, но осталась сидеть в сердце саднящей занозой. И так длилось почти три года, до того вечера три дня назад, когда Хэнк Сандерс, внешне практически копия Роберта, вошел в мотель и разбередил незажившую рану…

Но обо всем этом Габриелла сейчас не думала. В настоящий момент ее волновал только предстоящий вечер. Она нетерпеливым взглядом окинула парковочную площадку перед мотелем, обогнула его сзади и убедилась, что Хэнк еще не вернулся.

Черт бы побрал тебя, Дуг Бреннан! — раздраженно подумала она. Есть у тебя совесть или нет? Заставляешь парня вкалывать до темноты. За лишний доллар готов чуть ли не удавить другого, скряга несчастный.

Она поднялась на второй этаж, заглянула к отцу, который, против обыкновения, не лежал, а сидел в кресле и читал, быстро приняла душ и направилась а кухню.

Ей хотелось сделать что-нибудь простое, но вкусное, чтобы порадовать и отца, и Хэнка, который, ясное дело, вернется голодным. Тихо напевая себе под нос, она приступила к приготовлению бараньего филе с соусом «Адобо» по старинному рецепту бабки Маскадо, несколько скорректированному ею самой. Отец его просто обожал. И Хэнку оно непременно понравится. Чудесное сочное мясо подкрепит его после тяжелого дня у Дуга, придаст новых сил, а жгучий соус…

Габриелла смущенно улыбнулась, поняв, что подтолкнуло ее к выбору именно этого рецепта. О да, жгучий соус распалит его желание и страсть. У них будет длинная и жаркая схватка, и ему понадобится и то, и другое, и третье.

Проследив за ходом своих мыслей, она подумала: «Ай да тихоня! Ай да скромница Габби!». И серьезно посоветовала себе: «Не увлекайся! Опасно! Помни, он с тобой всего на несколько дней, и то лишь благодаря случайности».

Но сердце не слушало советов трезвого разума, а ликующе пело, радуясь возрождению к жизни и любви. Да-да, любви. Потому что то, что цвело сейчас в нем, было так похоже на ощущения, пережитые ею с Арти в те дни, когда ничто еще не предвещало ужасного конца.

Шум машины привлек ее внимание. Габриелла подскочила к окну, надеясь увидеть своего возлюбленного, и замерла с ложкой в руке. Из допотопного черного «кадиллака» вылезли двое мужчин, огляделись и направились к входу.

Господи, как некстати!

Она быстро убавила огонь, сорвала фартук и бегом кинулась вниз, так что у стойки регистрации оказалась одновременно с прибывшими.