Жизнь Габриеллы начала входить в более или менее нормальную колею, по крайней мере внешне.

Отец, окончательно оправившийся от трехгодичной депрессии, взял на себя немногочисленные хлопоты по управлению мотелем, а Габби начала работать у Парсонса целый день. Ежедневно в шесть часов она накрывала машинку чехлом и выходила на улицу, где ее уже ожидал Джек. Они ехали обедать, потом иногда в кино или просто катались, и Джек говорил об ожидающей их жизни.

К ее удивлению, выяснилось, что он не просто хорошо обеспечен, а богат, и может позволить себе купить большой дом и яхту. Габби молча слушала, иногда даже задавала вежливые вопросы. Но Мортон явно чувствовал, что она витает где-то далеко-далеко, а рядом с ним находится лишь ее оболочка.

Впрочем, ощущения его были в высшей степени ошибочными. Нигде Габриелла не витала. Она пребывала в состоянии оцепенения, полного безразличия к собственной судьбе и уж тем более к великолепным перспективам, которые рисовал ей жених.

Она вздохнула, вспомнив эти тягостные дни, допила остывший кофе, позвонила и приказала подать новый кофейник. Потом вернулась к альбому.

На следующей странице была свадебная фотография. Ее свадьбы. Она — сияющая невеста, рядом — светящийся от счастья жених, за ее спиной — улыбающаяся Бекки под руку с Раулем, за спиной жениха — высокий пожилой мужчина, его свидетель и друг.

Как хорошо Габриелла помнила тот день, когда впервые встретилась с ним. Это был единственный сумрачный, дождливый день в ту зиму. Дверь кабинета, где она терпеливо стучала по клавишам, отворилась, и вошел он — статный, седовласый, уверенный в себе, одетый в дорогой темно-серый костюм и не менее дорогую более светлого оттенка рубашку.

Несмотря на то что она никогда прежде не видела его, сомнений в его личности у нее не возникло ни на секунду.

— Мисс Маскадо? — вежливо, приятным, хорошо поставленным голосом поинтересовался вошедший.

Она склонила голову, но не произнесла ни слова.

— Вы меня не знаете и, вероятно, удивлены моим визитом, — начал он, но Габриелла перебила:

— Я вас не знаю, но знаю, кто вы такой. Поэтому и посещением вашим не удивлена. Я ожидала его. Вы ведь приехали уговорить… убедить… короче, позаботиться о том, чтобы я не стала причиной скандала в вашем семействе. Но вы напрасно потратили свое драгоценное время. Я не собираюсь причинять никому никаких неприятностей. Ни сейчас, ни в дальнейшем. А чтобы вы не беспокоились, могу сообщить, что через десять дней состоится моя свадьба, после которой мы с мужем покинем этот город навсегда…

Ее седовласый гость поднял руку.

— Подождите, мисс Маскадо. Выдали артиллерийский залп из всех орудий, но даже не выслушали, что я имею сказать. Если бы моей целью было, как вы выразились, «позаботиться о том, чтобы вы не стали причиной скандала», то я не стал бы терять время и приезжать лично. Мой доверенный секретарь обладает даром убеждать и имеет право распоряжаться крупными суммами. Так что причина моего визита вовсе не в этом.

— А в чем же? — ровным тоном спросила Габби. Ее сотрясала крупная дрожь, унять которую не удавалось никаким усилием воли.

— В том, чтобы сказать вам то, о чем, казалось бы, любой человек должен знать по достижении двадцатилетнего возраста. Никогда не верьте полностью тому, что пишут в газетах.

Габриелла задохнулась и приоткрыла рот. Чего-чего, а таких слов она никак не ожидала.

— Что… — Она попыталась сглотнуть, но рот был таким сухим, словно туда высыпали машину песка. — Что вы имеете в виду? — еле слышно выдавила несчастная.

— Только то, что небезызвестный и, как я понимаю, небезразличный вам Хэнк Сандерс, к моему великому сожалению, не является моим родственником.