— Он открыл глаза… но думаю, он не узнал меня. И продолжает твердить: жалко, жалко. А вы… слышали про Джона Джорджа?

— Про Джона Джорджа? А что с ним?

— Вы знаете, миссис Коннор, — Джейни всегда называла Рут так официально, — его арестовали.

— Арестовали? — Женщины в изумлении уставились на Джейни.

— Да, арестовали, за кражу.

— Джона Джорджа? — снова хором воскликнули они.

Джейни медленно кивнула:

— Пять фунтов и десять шиллингов… и он не в первый раз проделывал такое.

Рут и Лиззи лишились дара речи, они слушали Джейни, раскрыв рты.

— Мистер Кин отсутствовал, а мисс Кин пришла в понедельник в контору раньше чем обычно, чтобы забрать деньги. Отец передал ей ключи, она открыла сейф, проверила блокнот Джона Джорджа… и обнаружила, что не хватает пяти фунтов и десяти шиллингов. Она и уличила его в краже.

— Нет-нет! Только не Джон Джордж! — Рут ухватилась за концы своей шали, крепко зажав их в кулаках.

— Да, я тоже не поверила. И очень расстроилась. Мне об этом рассказал хозяин. Он сказал, что Джон Джордж ко всему еще и глупец. Я попыталась вступиться за него, сказала, что всегда знала его, как хорошего парня. А хозяин ответил, что он, наверное, ловко притворялся. Джон Джордж, оказывается, проделывал такие штуки каждый раз, когда был уверен, что в субботу мистера Кина не будет в конторе. Он брал себе какую-то сумму, а в понедельник утром возвращал деньги, однако на этот раз опоздал. И еще хозяин сказал, что только глупец мог признаться в том, что проделывал подобное и раньше, а потом отрицать, что это он взял эти пять фунтов и десять шиллингов. Джон Джордж утверждал, что взял только десять шиллингов и готов вернуть их… Он пришел на работу прямо из ломбарда, где заложил что-то, у него нашли квитанцию.

— Боже милосердный! Что же теперь будет? Сначала Рори, теперь вот Джон Джордж, и все в течение трех дней. Просто невероятно. Вы помните, какое лицо было у Джона Джорджа, когда он приходил вчера? Ох, Боже мой!

— Понимаешь, Лиззи, это все из-за той девушки, за которой он ухаживает, — пояснила Джейни. — Рори говорил, что Джон Джордж без ума от нее. Купил ей на Рождество медальон и цепочку, каждую неделю возил ее в Ньюкасл на поезде или на пароме, гулял там с ней по городу. У него страсть любоваться старинными зданиями. Я не знала об этом, пока он сам как-то не рассказал. В последнюю неделю он водил ее куда-то пить чай. Да, водил пить чай, и не в какое-нибудь дешевое кафе, а куда-то на Грэй-стрит. Рори говорил, что это шикарное место.

— У женщин много способов, чтобы разорить мужчину, — заметила Лиззи, кивая головой. — Но, как бы там ни было, мне очень жаль Джона Джорджа, всем сердцем жаль, потому что он мне нравится. Есть в нем доброта, которая обычно отсутствует у мужчин.

— А ты не знаешь, когда его будут судить? — тихо спросила Рут.

— Нет, но я постараюсь узнать.

— Кто-то должен пойти на суд, чтобы поддержать его, ведь насколько я знаю, у Джона Джорджа никого нет, кроме старых дядьки и тетки. А эти лентяи и не удосужатся…

Рут повернулась к Лиззи и покачала головой.

— Нет, Лиззи, они не лентяи, просто оба больны ревматизмом. И теперь их ждет дом для престарелых. Боже мой, как же такое могло случиться?

Некоторое время все трое стояли и молчали, глядя друг на друга.

Джейни сказала:

— Мне пора, но я приду еще вечером. Хозяйка разрешила мне бывать в больнице час после обеда и час вечером. Она добрая, правда?

— Да, — согласилась Лиззи. — Обычно хозяйки более строги со слугами.