Счастливчик хрипло залаял:

– Хорошо, что предупредил! Не будем терять времени.

– Делайте, как я, – протявкала Лизушка и, решительно сверкнув глазами, бросилась на следующую клетку.

Собак не пришлось просить дважды. После того, как они увидели, как Лизушка справилась с дверью, работа закипела вовсю. Металлические двери, искореженные клыками и когтями, одна за другой со скрипом распахивались. Марта рвала сетку своими огромными лапами, Белла и Счастливчик вместе грызли проволоку, не обращая внимания на острые края, до крови царапавшие им нёбо. Порох с помощью верной Луны работал за троих.

Измученные узники один за другим выползали и выпадали из своих темниц. Кролики тряслись от страха, однако все-таки выползли на свободу и с писком прошмыгнули мимо собак. Олень даже не нашел в себе силы удивиться. Он долго тупо смотрел на распахнутую дверь, потом пошатнулся и вывалился из клетки, но каким-то чудом сумел подняться на подгибающиеся ноги и проковылял наружу.

Счастливчик яростно рвал зубами сетку на клетке царапки. Боковые клыки у него болели от напряжения, в пасти чувствовался привкус крови, но боль лишь усиливала его решимость.

«Столько стараний и все ради противной царапки! – с невольной усмешкой подумал он. – Кто бы мог подумать, что я буду лезть из шкуры ради того, чтобы помочь заклятому собачьему врагу!»

Царапка перестала шипеть и фыркать; теперь она молча с опаской следила за усилиями Счастливчика. Когда дверь наконец распахнулась, царапка вдруг выпрямила лапы, изогнула спину дугой и задрала хвост, сразу став казаться втрое больше себя.

Потом она негромко завизжала, и Счастливчик оцепенел от страха. Он знал по опыту, что так царапка изготовилась к бою, но сейчас у него не было ни времени, ни желания сражаться с этой неблагодарной и опасной тварью.

Внезапно царапка застыла и перестала визжать. Несколько мгновений она стояла неподвижно, моргая своими раскосыми желтыми глазищами, потом в горле у нее что-то заклокотало – громко, почти дружелюбно – и прежде чем Счастливчик успел опомниться, царапка шмыгнула между его лап и была такова.

Счастливчик поперхнулся смешком, глядя вслед своему заклятому врагу, растаявшему в ночной темноте.

«Кажется, царапка только что сказала мне спасибо! Кому рассказать – ни за что не поверит».

Глава XVIII

Теперь почти все клетки стояли пустыми, их искореженные дверцы болтались на петлях, зловеще поскрипывая в тишине. За стенами клетки-гремелки слышались шаркающие шаги и удаляющийся топот копыт. Все узники, у которых были клыки – за исключением эгоистичной царапки, от которой никто из собак и не ждал особого благородства, – остались в клетке, чтобы помочь собакам освободить остальных зверей. Счастливчик был искренне удивлен тем, как быстро пошла у них работа. Кислые запахи болезни быстро растворялись в ночном воздухе, проникавшем в клетку-гремелку через распахнутую дверь.

Койот помедлил в дверях своей сломанной клетки, недоверчиво поводя своими длинными ушами, потом сделал нерешительный шажок в сторону двери и снова замер, с недоверием поглядывая на собак. Наконец он с опаской выбрался из клетки, юркнул мимо Счастливчика и высунул голову из открытого отверстия в теле клетки-гремелки.

Счастливчик напрягся, заметив, как напружинились мышцы под облезлой шкурой койота.

«Интересно, что он там увидел?»

Отойдя от клетки, Счастливчик выглянул наружу и успел заметить рыжую шерсть сбежавшей царапки, белкой вскарабкавшейся на ствол дерева, росшего сразу за забором сада.

Счастливчик понимающе покосился на койота, ухмыльнулся.

«Я знаю, о чем ты думаешь, приятель! Но раз уж царапка очутилась в этой тюрьме, мы должны были освободить и ее».

Койот ответил ему задумчивым взглядом.