Хромой заскулил от страха:

– Он умер?

– Нет, – хрипло ответил Счастливчик, глядя на лужу крови, быстро растекавшуюся под изуродованной головой Ужаса. – Но умирает.

Марта с дрожью отвернулась, зато Лизушка без тени страха подошла к поверженному врагу. Она протянула лапу, дотронулась до вздрагивающего бока Ужаса.

«Она больше не дрожит, – леденея от предчувствия беды, понял Счастливчик. – Она как будто больше не чувствует холода!»

Лизушка склонила голову набок и вопросительно посмотрела на Счастливчика.

– Мне позаботиться о том, чтобы этот безумец больше никогда не напал на нас?

Счастливчик похолодел. Она задала этот вопрос совершенно искренне, без тени сомнения.

«Она просто хочет помочь, – беспомощно сказал себе Счастливчик, глядя в круглые и безмятежные глаза Лизушки. – Она пытается нас защитить…»

Он с усилием помотал головой.

– Нет! От такой раны не выживают. Оставь его Собаке-Земле, теперь он в ее власти.

– Собака-Земля давно его заждалась, – оскалилась Лизушка, дотрагиваясь когтем до окровавленного обрывка уха Ужаса. – Надеюсь, она его накажет!

Но прежде чем Счастливчик успел ответить, тишину прорезал истошный вопль:

– Он умирает! Порох умирает! Помогите!

Глава XXI

Собаки разом сбросили с себя оцепенение и со всех лап кинулись к Луне, которая скорбно съежилась возле Пороха. Могучий пес попытался привстать, но это усилие оказалось для него непосильным, и он тяжело повалился на землю, обдав себя и Луну волной грязи. Дождь наконец начал стихать, но ветер продолжал стряхивать на собак воду с ветвей сосен, и в наступившей тишине еще отчетливее чувствовался запах крови Пороха.

Сердце Счастливчика как будто превратилось в кусок льда; ему почудилось, будто он слышит тихий голос Собаки-Леса, шепчущий, что надежды больше нет. Наверное, окажись они возле того места, где жили «ветеринары», о которых рассказывала Белла, Пороха еще можно было бы спасти, но…

Но они были в чаще леса, и единственными Длиннолапыми, находившимися поблизости, были те самые жестокие мучители, которые погубили Пороха.

Луна с горестным воем прижалась щекой к голове друга.

– Порох! – шептала она. – Пожалуйста, держись! Ты же такой сильный! Ты всегда был сильным, всегда… Ты победил Ужаса, прошу тебя, одолей и это…

– Ужас был снаружи, – прохрипел Порох, кашляя кровью. Голос у него дрожал и срывался, – а это убивает меня изнутри, Луна. Я не могу одолеть этого врага.

– Ты сможешь, Порох, я знаю, ты сможешь! Мой храбрый, мой сильный Порох, умоляю тебя, постарайся… Сделай это ради меня, ради наших детей! – твердила Луна, крепко зажмурив глаза и всем телом прижимаясь к нему.

Неимоверным усилием Порох приподнял голову и ласково потерся носом о голову своей верной подруги.

– Эту битву мне уже не выиграть, Луна Мне пришло время умирать. Я ухожу…

Луна испустила душераздирающий вопль:

– Не надо, прошу тебя, не говори так! Собака-Земля услышит тебя и подумает, будто ты и правда готов умереть! Она заберет тебя, она отнимет тебя у меня, Порох…

– Да, Луна, – очень тихо ответил Порох. – Так и будет. Я уже ничего не могу поделать, мое время пришло.

Дождь печальной капелью сыпался на обступивших Пороха собак.