Счастливчик уронил голову ей на спину, закрыл глаза:

– Собака-Земля не оставит его.

Он надеялся, что его слова прозвучали убедительно. Но на самом деле Счастливчик впервые в жизни усомнился в милосердии Собаки-Земли.

«Как Всесобаки могут так жестоко поступать с нами? Если они в самом деле существуют, если они заботятся о нас, как говорила наша Мать-Собака, то как они могут допускать существование такого зла, такой несправедливости?»

Не выдержав, он тоненько заскулил от отчаяния.

– А как же Ужас? – спросила Белла, отходя от свежей могилы Пороха.

«Кстати, где Лизушка?» Счастливчик только сейчас понял, что ни разу не вспомнил о ней, поглощенный тяжкой и скорбной работой по похоронам Пороха. Он покрутил головой, ища глазами молодую собаку, наморщил лоб.

«Кстати, она даже не помогала нам копать могилу. Почему?»

Лизушку он нашел над телом Ужаса Она вновь стояла над своим поверженным врагом, внимательно разглядывая его.

– Безумный пес умер! – звонко пролаяла Лизушка, поймав взгляд Счастливчика. – Наконец-то! Будем копать для него яму?

Счастливчик поморгал, переводя глаза с Лизушки на Ужаса. Мертвый Альфа бесформенной кучей валялся на размокшей от дождя и крови земле, смерть настолько изменила его, что в нем едва можно было узнать собаку. Казалось, будто сам дождь торопился смыть его останки, чтобы навсегда убрать их со шкуры Собаки-Земли.

«Что ж, мы знали, что он умрет», – подумал Счастливчик.

Он снова посмотрел на Лизушку, и она ответила ему светлым и ясным взглядом. Потом, слегка удивленная его пристальным вниманием, она слегка склонила голову и вопросительно приподняла уши.

«Ужас не мог выжить с такой раной! Это было понятно».

Лизушка медленно вильнула хвостом. Все еще не понимая, что происходит, она негромко, неуверенно проскулила.

«Наверное, Ужасу лучше было умереть».

И все-таки при виде этого мертвого тела у Счастливчика отчего-то мурашки бежали вдоль хребта. Он отвернулся, но не выдержал и снова взглянул на Ужаса. Кажется ему, или тело, в самом деле, сдвинулось с места? Разве оно не лежит чуть иначе, чем совсем недавно? Разве в неподвижных глазах Ужаса не появилось какое-то новое, еще более жуткое, выражение?

Нет, Лизушка не могла! В этом не было никакой необходимости.

Правда же?

Собака-Солнце ярко сияла сквозь ветви деревьев, когда измученный маленький отряд вновь двинулся в путь. Усталые собаки брели, будто во сне, с трудом волоча лапы по хлюпающей грязи. Луна шла впереди, не оглядываясь, голова ее была высоко поднята, но уши и хвост уныло свесились. Хромой ковылял чуть позади, а за Счастливчиком в мрачном молчании плелись Марта и Белла.

Сразу за Хромым в одиночестве шла Лизушка. В отличие от остальных, ока выглядела бодрой и настороженной, кончик ее хвоста слегка подергивался, уши чутко ловили звуки леса. Счастливчик поймал себя на том, что ему впервые совсем не хочется подбежать к ней, спросить, как дела. Лизушка казалась отрешенной, словно глубоко ушла в свои мысли.

«О чем ты думаешь, Лизушка? Мне страшно за тебя… Впервые я не знаю, что мне с тобой делать!»

Чуть отстав, Счастливчик поравнялся с сестрой, пошел рядом. Белла искоса посмотрела на него.

– И ты до сих пор думаешь, что сможешь ее контролировать? – тихо спросила она.

Счастливчик не стал уточнять, о ком она говорит, все и так было понятно. Он приподнял одно ухо, но даже не взглянул на сестру. Его взгляд был прикован к Лизушке, тихо шедшей впереди.

– Не знаю, – после долгого молчания отозвался Счастливчик. – Может, мне и не нужно этого делать.