— Вот только тебе на ухо медведь наступил, — рассмеялась Ри, старательно прилаживая над входной дверью темно-зеленый венок из омелы и остролиста, перевитый красивыми алыми лентами. — Ты, моя дорогая, не верь ему. Все пели, а крошка Пэдди лишь рот открывал. Потому что иначе благостная атмосфера моментально улетучивалась. Он же ревет, как больной слон!

— Неправда!

— Чистая правда. — Ри наконец прикрепила венок, слезла со стремянки и полюбовалась творением своих рук. — Отлично! Вот завтра приедет какой-нибудь прекрасный принц или даже король нефтяной… — Она мечтательно вздохнула. — Ну вот, приедет он, значит, поцелует меня под омелой и сразу влюбится! Разоденет меня в шелка и бриллианты…

— Как же, жди! — фыркнул Пэд. — Да и с какой стати он будет тебя целовать, если влюбится только после поцелуя?

— А я ему сначала понравлюсь, — не растерялась Ри. — А уж потом он полюбит меня великой любовью! Да, явись завтра сюда нефтяной король, уж я его не упущу!

— Думаешь, омела помогает? — вдруг заинтересовался ее брат-насмешник.

— Уверена! Впрочем, хорошее действие оказывает так же бутылка коньяку. Жаль только, что недолгое…

Эллен, прислушиваясь к обычному подтруниванию друг над другом двух любящих родственников, приладила на верхушку красивой пушистой елки серебристого ангела с трубой. Внезапно ей пришло в голову, что, занятая своими проблемами, она не купила никому подарков к Рождеству. А теперь уже было поздно…

Ладно, мне, наверное, тоже никто ничего не купил, не очень уверенно утешила она себя. Ну, забыла, с кем не бывает?

Ты и не вспоминала, ехидно уточнил внутренний голос. Ты, моя дорогая, сосредоточена исключительно на своих переживаниях. Уж поверь, ты-то подарки наверняка получишь.

Тогда завтра весь вечер буду играть на пианино и петь псалмы и рождественские песенки, решила девушка, подумав, что внутренний голос иногда бывает прав. Даже чересчур. Лучше бы ему почаще молчать.

— Пэд, слушай, у тебя есть сборник рождественских стихов? — спросила она.

— Что, решила скрасить нам праздник благозвучным пением? — немедленно обрадовался юноша. — Ну, теперь-то мы споем дуэтом! Что за отличное получится Рождество!

И действительно, это оказался самый лучший праздник в жизни Эллен, если не считать детских дней рождения. Но они почти уже забылись.

Елка сияла разноцветными огнями. Постояльцы «Лисьей норы» спустились в зал, к накрытому праздничному столу, украшенному веточками остролиста и красными свечками, — миссис Маклахлин с внуками, наряженными в белые рубашки и необычайно смирными, преподобный мистер Дэниеле, молодожены Эванс, а также Марк, Томас и Дерек, неразлучная троица, в которой Эллен так и не научилась различать, кто есть кто, и конечно же таинственный мистер Дж. Чейз.

Все сияли, сверкали, благоухали и по случаю замечательного события не придирались к кухне, состоянию комнат и качеству обслуживания. Только ради одного этого стоило бы праздновать Рождество пятьдесят раз в году!

Девушки в честь праздника отказались от униформы и разоделись в пух и прах. Ри щеголяла в изумрудном шелковом платье на тонюсеньких бретельках, ниспадавшем до самых щиколоток, обвитых ремешками золотых босоножек. Марта появилась в экстравагантном красном наряде, ранее принадлежавшем Эллен. Корсет утянули так, что он подчеркнул ее стройную фигуру, а на шею красотка повесила ожерелье из искусственного жемчуга. Издалека он все равно смотрелся как настоящий. С поднятыми наверх белокурыми пышными локонами Марта выглядела по-королевски.