— Неважно, неважно… — пробормотал он, лаская ее нежную шею. — Абсолютно неважно… Ты ведь не станешь кричать и сопротивляться? Уже так поздно, к чему будить весь дом?

Эллен вздохнула и блаженно откинулась на спину, потянув за собой Тилля.

— Если ты захочешь уйти, — честно предупредила она, — если захочешь уйти и оставить меня тут одну, то я точно заору, да так, что полиция примчится сломя голову. Ты мне кое-что должен за эти два месяца. Теперь расплачивайся…

Проснувшись утром, Эллен долго не могла понять, куда она попала. Истосковавшиеся любовники до раннего утра не размыкали страстных объятий, не в силах оторваться друг от друга. И только когда позднее зимнее солнце окрасило бледным светом покрытые снегом ветви дуба, росшего у «Лисьей норы», они, наконец заснули на сброшенном на пол одеяле, переплетя руки и ноги в последнем сонном порыве доставить друг другу удовольствие…

Молодая женщина открыла глаза и сладко потянулась. Голова ее покоилась на широкой груди Тилля, мерно вздымающейся в такт его спокойному дыханию. Словно кошка, Эллен потерлась о плечо возлюбленного, чувствуя щекой шелковистое тепло его кожи.

Тилль, не открывая глаз, обнял ее и прижал к себе.

— Нэлле, любовь моя, — пробормотал он сквозь сон, поглаживая шелковистые рыжие локоны, так и не пожелавшие распрямиться.

Глаза Эллен слипались, все тело сладостно ныло — это была первая ночь любви в ее жизни. О, такая прекрасная ночь! Словно во сне она вспоминала все те прекрасные слова, которые были сказаны, и головокружительные ласки, которыми осыпал ее прекрасный мужчина, ее мужчина и будущий муж.

Перед рассветом Тилль все-таки вымолил у забывшейся в блаженстве Эллен обещание выйти за него замуж — если не сейчас, но хотя бы через год. Дальше торговаться у них не осталось сил, и теперь на нежном пальчике молодой англичанки красовалось потрясающей красоты кольцо.

— На нашу свадьбу я подарю тебе такое же, но с бриллиантом, — промурлыкал Тилль, покусывая ее за ухо.

— Ты так богат? — простодушно удивилась Эллен. — Я же ничего о тебе не знаю! Может быть, ты и не немец вовсе, а арабский шейх. Я выйду за тебя, ничего не подозревая, а ты увезешь меня в гарем к ста тридцати пяти таким же несчастным и там запрешь. Вот будет фокус!

— Нет, гарема у меня нет, — сонно отозвался Тилль, собственническим жестом поглаживая ее по нежному изгибу бедра. — Это я могу тебе сказать твердо…

На этом их беседа как-то сама собой прекратилась, потому что любовники заснули.

И вот теперь Эллен металась по комнате, одновременно стараясь не разбудить Тилля и побыстрее одеться. Шум, который она при этом умудрялась производить, мог бы разбудить и утомленных долгим маршем солдат, но Тилль, похоже, обладал железными нервами, к тому же он жутко устал.

Только когда Эллен, одевшись, опустилась на колени около их смятого ложа, мужчина подал признаки жизни и ответил на ее поцелуй.

— Хочу снять в этой вашей гостинице комнату, — пробормотал он. — За любые деньги. Вот эту. Со всем содержимым.

— Все к услугам клиента, — улыбнулась Эллен. — Я принесу завтрак в постель.

Но Тилль уже снова спал, с головой завернувшись в одеяло.

Молодая женщина немного постояла у двери, глядя на него, потом выпорхнула в коридор. Настроение у нее было самое, что ни на есть прекрасное.

12

— Так вот кто загадочный счастливец, — усмехнулась ехидная Ри на следующий день, обнаружив, что в «Лисьей норе» появился еще один постоялец. — А я-то все гадала, кто тайный избранник твоего сердца.