Мне даже в голову не приходило, что ему может быть больно.

Возможно, то, что я предположила в разговоре с Джессом — что Полу одиноко, — все же оказалось правдой. Возможно, парню действительно всего лишь нужен был друг.

Однако в академии при миссии он друзей уже явно не заведет, тут и к гадалке не ходи.

В следующее мгновение Пол развернулся и вышел из школы. Вскоре с парковки донеслись рев мотора его кабриолета и визг шин.

Пол исчез, как будто его никогда и не было.

— Что ж, — изрекла Ки-Ки, подойдя ко мне. На ее лице явственно читалось удовлетворение. — Кажется, с выборами все ясно?

И, схватив за запястье, она подняла мою руку вверх, будто я была боксером на ринге.

— Да здравствует мадам вице-президент!

В тот день Пол так и не вернулся в школу.

Не то чтобы кто-то его ждал. По классу пронесся слух, что даже если Пол вернется, то он автоматически будет отстранен от занятий на неделю. Дебби Манкузо услышала это от шестиклассницы, которая узнала все у секретаря в кабинете отца Дома, когда получала там пропуск для опоздавших.

Кажется, решение Пола держаться подальше от школы, пока все не успокоится, было верным. Поговаривали, что у послушницы, которую он обругал, началась истерика, и ее пришлось уложить в кабинете медсестры с холодным компрессом на лбу, пока ей не станет полегче. Я видела отца Дома, расхаживающего перед кабинетом медсестры с хмурым лицом. Меня так и подмывало подойти к нему и сказать: «А я вас предупреждала», — но мне показалось, что это слишком просто, словно отнять конфетку у ребенка, так что я сдержалась.

Кроме того, я все еще сердилась на него из-за всей этой истории с Джессом. Чем больше об этом думала, тем больше злилась. Словно они вдвоем сговорились против меня. Словно я была просто глупой шестнадцатилетней девчонкой, запавшей на парня, и им надо было каким-то образом решить эту проблему. Этот тупица Джесс слишком боялся сказать мне в лицо, что я ему не нравлюсь. Что, по его мнению, я вообще могла сделать? Дать ему в глаз? Что ж, теперь-то мне точно этого хотелось.

В те редкие мгновения, когда я не мечтала просто лечь, свернувшись калачиком, и сдохнуть.

Кажется, в своих желаниях я была не одинока. Келли Прескотт, похоже, тоже ужасно себя чувствовала. Хотя с ролью мученицы она справлялась лучше, чем я ожидала. Она весьма драматично поотрывала ту часть шоколадных оберток, на которой было написано «Слейтер», а потом написала маркером «Саймон» на обратной стороне фольги. По-видимому, мы с ней снова были в одной предвыборной команде.

Я выиграла выборы на пост вице-президента одиннадцатого класса Академии при миссии имени Хуниперо Серра единогласно, за исключением единственного голоса, отданного вписанному в бюллетень Брэду Аккерману. Никто даже не поинтересовался, кто же проголосовал за Брэда. Он и не пытался изменить свой почерк.

Однако памятуя о вечеринке, которую он устраивал сегодня вечером, ему все простили. Гостей проинструктировали не приезжать раньше десяти. К этому времени Джейк должен был вернуться после смены в пиццерии и привезти бочонок пива и несколько десятков пицц. С утра мама и Энди оставили на холодильнике записку. В ней содержались список телефонов, по которым их можно будет найти, и строгий запрет на приглашение гостей в дом в их отсутствие. Брэд счел это особенно забавным.