— Искусство не собственность, — сказал Шаппарель с достоинством. — Меня никогда ещё так не оскорбляли. Вы не могли бы объяснить ему?

— Не думаю, что смогу. Я лишь слегка знакома с мистером Харвеллом. А отсутствие портрета Харвелла действительно разрушит выставку? Вы написали очень много интересных портретов.

— В нём была уникальная метафизика, — с достоинством сказал художник. — Ваш портрет — работа гения, мадам, но вы не дали возможности такого нюанса, такой double entendre.

— Надеюсь, вы не считаете, что на этом основании я стану завидовать бедной миссис Харвелл? И, конечно, мы должны сделать скидку на состояние мистера Харвелла. Я попытаюсь найти возможность поговорить с ним. Но не думаю, что у меня есть на него хоть какое-то влияние.

— Спасибо, леди Питер, — сказал художник, собираясь уходить. — Ваш портрет будет готов очень скоро. Вы сможете забрать его до открытия выставки. То есть, если лорд Питер согласится предоставить его в нужное время. Я обнаружил, что с англичанами никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— И с англичанками, мистер Шаппарель?

— Увы, мадам, здесь как раз всё известно. Они слишком заморожены. Необходимо зажигать в них огонь снова и снова.

— Чарльз, давай пока отвлечёмся от швейцаров. Кто расследует исчезновение актрисы? — спросил Уимзи, расположившись в кабинете старшего инспектора Паркера.

— Им занимается мой отдел. Детектив Боллин. А что за внезапный интерес?

Уимзи объяснил. Чарльз только присвистнул:

— Мы что-то упустили, — сказал он. — Я попрошу Боллина ввести нас в курс дела. Но ты прав: это не может быть совпадением.

— Самое интересное, что может. Случаются такие вещи как совпадения — это не то же самое, как сказать: «Это не может быть единорогом», не так ли?

— Тебе хорошо теоретизировать. А я твёрдо знаю: если полицейский говорит про что-то, что это лишь совпадение, это означает, что он бросил и пытаться понять, в чём там дело.

— Даже ты, Питер, даже ты.

Инспектор Боллин оказался округлым молодым человеком с чернилами на пальцах и внушительной кипой бумаг в руках. Чарльз представил лорда Питера. Когда Боллина спросили о возможной связи дела Фиби Сагден и делом Харвелл, он сразу засмущался. Было очевидно, что, хотя домашний адрес Фиби был в его записях, он не связал два и два и не понял, как близко друг к другу находятся эти два дома в Хэмптоне.

— Я не веду дело Харвелл, сэр, — сказал он с несчастным видом Чарльзу. — Мне не пришло в голову проверить…

— Как мы понимаем, об этом говорит весь Хэмптон, — тихо сказал Чарльз.

— Мисс Сагден исчезла из дома в Лондоне, в котором проживала в течение приблизительно двух лет, сэр. Я не интересовался её детским домом, сэр.

— Вы и не должны были понимать, что этот дом соседствует с фигурирующем в совершенно другом деле, — услужливо вставил Уимзи.

— Вы правы, милорд, — воскликнул Боллин. — Но, рано или поздно, я бы это обнаружил.

— Конечно, обнаружили бы, — кивнул Уимзи.

— Возможно, — сказал Чарльз. — А пока, что же мы имеем в деле мисс Сагден?

Боллин приступил к отчёту.

Глория Таллэнт, она же Фиби Сагден, возраст двадцать лет, была послана за счёт родителей в частную школу драмы и танца, где хорошо проявила себя. Инспектор Боллин разговаривал с руководителем колледжа, и у него сложилось впечатление, что надежды на возможную большую роль были связаны скорее с внешностью молодой женщины, а не с её талантом.