— Цени ее, Ихсан-эфенди.

Адем направился к двери. Вошел. Смеясь, кивнул в сторону Шехназ.

— Ты очень балуешь жену.

— Разве?

Шехназ улыбнулась.

— Так поздно, а чай не готов!

— Конечно, поздно… Во всем виноват этот проклятый мальчишка. Чтоб он провалился!

Они поднялись наверх.

— Пошли его к тетке, и дело с концом, — посоветовал Адем.

— Там видно будет.

— Видно-то видно, да как бы чего не вышло!

— Брось шутить, сынок.

— Так я тебе сынок?

— А что?

— Скажу матери, пусть потребует алименты… Тогда уж не отвертишься!

Адем подмигнул Шехназ. Она засмеялась.

— Ей-богу, Адем-эфенди, вы всегда скажете что-нибудь такое.

Ихсан-эфенди, улыбаясь, смотрел поверх очков.

— Он парень молодец! Ну, вы поговорите пока, а я мигом разожгу примус…

Он ушел в кухню.

Адем поцеловал Шехназ.

— Ихсан-эфенди! А моя мамаша была — ничего собой в молодости? Ха-ха-ха!..

Из кухни послышался голос Ихсана-эфенди:

— Она и сейчас ничего…

— А-а, значит, я хуже? — обиженно проговорила жена.

Обеспокоенный Ихсан-эфенди вернулся из кухни, обнял ее.

— Нет, моя дорогая, моя самая хорошая, золотко мое! — Он поцеловал ее в лоб. — Я тебя ни на кого в мире не променяю… Сейчас будем пить чай…

— Пойди пригласи мать Адема-эфенди, — сказала Шехназ.

— Хорошо, мое золотко, хорошо, моя радость!..

Он спустился на кухню.

— Ну как? Придумала что-нибудь? — шепотом спросил Адем.

Шехназ вздохнула. Она всю ночь думала.

— Аллах свидетель, не знаю, Адем…

Она взяла его руку и погладила. Адем освободил руку, сел за стол, задумался.

Шехназ встревожилась. А вдруг он бросит ее? Как быть? Старика не жалко. Но ведь рано или поздно все может открыться. На то и полиция. Начнется следствие, допросы. Вдруг она допустит какую-нибудь оплошность. Тогда тюрьма…

Она взглянула на Адема. Он сидел за столом, подперев лицо руками. Шехназ не выдержала, подошла к нему, запустила пальцы в волосы.

— Ты рассердился? Ну не надо!.. Я тебя люблю, Адем, очень люблю, но ведь…

Адем поднял голову, оттолкнул ее руку.

— Ты боишься? Да?

— Что поделаешь, Адем? Это выше моих сил!

— Не можешь — не надо, никто тебя не заставляет. Дело твое. Живи со своим стариком. Будьте счастливы!

— Ты меня бросишь? — встрепенулась Шехназ. — Я тебе противна?

Он не ответил, встал, подошел к окну.

В это время улыбающийся Ихсан-эфенди постучал в калитку тетушки Мухсине.

— Соседка-ханым! — позвал он.

Из дому вышла мать Адема.

— А, Ихсан-эфенди? Заходите, заходите… — Она открыла калитку.

— Доброе утро! Адем у нас. Заходите к нам, вместе позавтракаем.

Соседка покачала головой:

— Ах, разве так можно? Вечером у вас, утром опять у вас…

— А что тут плохого? Ну, пожалуйста…

— Тогда я захвачу с собой брынзу, еще что-нибудь…

— Нет-нет, не надо! В другой раз мы к вам придем.

— Ну хорошо!

На улице им повстречался бывший чиновник Управления оттоманского долга Мюфит-эфенди. Ихсан-эфенди сделал вид, что не заметил его. Мюфит-эфенди остановился, проводил их долгим взглядом.