Вот такими странными свидетельскими показаниями прокуратура подкрепляла свои обвинения. Как нетрудно заметить, все свидетели не сообщили сведений, имеющих источником кого-либо, кроме Диль-Армстронг. В дореволюционном российском уголовном праве такие утверждения квалифицировались как «сделанные с чужих слов,» и суд их вообще не принимал во внимание, поскольку по сути своей это не доказательство вовсе, а сплетня. Но, как видим, в начале 21 столетия американское правосудие стало смотреть на такие «свидетельства» иначе – судья не остановил ни одну из свидетельниц и не попросил присяжных игнорировать их утверждения.

Во вторник 26 октября пришло время Марджори дать показания по существу рассматриваемого дела и ответить на связанные с ним вопросы. В течение двух заседаний обвиняемая рассказывала о событиях, предшествовавших ограблению банка и последовавших за ним. Она категорически заявила, что никогда не была знакома с Брайаном Уэллсом и впервые увидела этого человека в телевизионной трансляции, организованной от здания «Мс'Donalds’а». Обвиняемая утверждала, что не приезжала в день ограбления на своём красном джипе «чероки» на автозаправку «Шелл» в компании Кена Барнса, не звонила оттуда по телефону в 13:30, и Барнс не покупал для её машины бензин на 10$. Марджори признала, что убила Джеймса Родена, но категорически настаивала на том, что это преступление никоим образом не связано с тем, что кто-то повесил на шею Уэллсу самодельную бомбу. Она весьма здраво заявила, что на её месте было бы верхом глупости написать на Кеннета Барнса и Теда Беллью в мае 2003 г. заявление в полицию, а затем действовать с Барнсом заодно во время подготовки банковского ограбления. И это, кстати, было весьма весомое возражение. Ещё одним дельным доводом в пользу неучастия Диль-Армстронг в инкриминируемом ей преступлении явилось указание на то, что она никогда бы не дала в руки Барнсу план дома отца. Отдать ему собственноручно нарисованный план дома значило обречь саму себя на вечный шантаж. Она выразилась примерно так: «Неужели вы думаете, что я настолько наивна, чтобы заплатить вперёд сто тысяч долларов такому негодяю, как Барнс, и отдать ему документ, которым он будет шантажировать меня до конца своих дней?»

Монолог Диль-Армстронг продлился более 5 с половиной часов (если считать по стенограмме), но реально он занял гораздо больше времени. Судья 54 раза останавливал подсудимую! Остановки эти были связаны с нелицеприятными эпитетами, которые она отпускала в адрес участников процесса, эмоциональным поведением Марджори, её выкриками, вставаниями с места и т. п. Эти остановки заметно подзатянули речь Диль-Армстронг, однако, они же и придали сказанному мощный эмоциональный заряд, что отметили все, имевшие возможность прослушать живую речь обвиняемой. Если до этого наблюдавшие за процессом журналисты безоговорочно склонялись к официальной точке зрения на события 28 августа 2003 г.