Телефон зазвонил снова — требовательно, вселяя в сердце Уэбба ужас. «Выбора у тебя нет!»

Вцепившись с трубку с такой силой, что суставы на пальцах побелели, он с трудом выдавил из себя одно-единственное слово:

Да?

— С вами говорит оператор аэрокосмической спутниковой связи…

— Кто?.. Что вы сказали?

— Вызываю на радиосвязь мистера Уэбба. Мистер Уэбб — это вы, сэр?

Да.

А затем мир, в котором он находился, разлетелся на тысячи зеркальных осколков и в каждом из них, показалось ему, отразился грохочущий бурный поток.

— Дэвид!

— Мари?!

— Да, дорогой! И давай без паники! Слышишь меня, без паники! — Ее голос пробивался сквозь атмосферные помехи. Она старалась не кричать, но не могла сдержаться.

— С тобой все в порядке? В записке сказано, что ты ранена!

— Со мной все в порядке. Если не считать нескольких царапин.

— Где ты находишься?

— Над океаном. Надеюсь, они тебе скажут больше. Сама я мало что знаю: нахожусь под действием транквилизаторов.

— О Боже! Я не перенесу этого! Они похитили тебя!

— Возьми себя в руки, Дэвид. Я знаю, как ты переживаешь за меня. Но их это мало трогает. Понимаешь, что я говорю? У них свои представления обо всем!

Она отправляла ему закодированное послание, расшифровать которое не составляло труда. Он должен был снова стать тем, кого ненавидел. Убийцей Джейсоном Борном, пребывающим в полном здравии в теле Дэвида Уэбба.

— Ясно. Я понял все… Знаешь, я чуть было с ума не сошел!

— Это из-за усилителей у тебя такой громкий голос?

— Да, конечно.

— Они разрешили мне поговорить с тобой, чтобы ты знал, что я жива.

— Они ничего плохого не сделали с тобой?

— Преднамеренно — нет.

— Так откуда же тогда, черт побери, эти «царапины»?

— Я сопротивлялась, дралась с ними. Ведь я, как-никак, выросла на ранчо.

— О Боже!..

— Дэвид, пожалуйста, прошу тебя, не допусти, чтобы они овладели тобой!

— Мной? Но главное сейчас — это то, что в плену у них ты!

— Я понимаю тебя, дорогой. Думаю, они тебя проверяют, тебе это ясно?

Снова шифровка. «Ради нашего спасения стань опять Джейсоном Борном».

— Да-да, конечно. — Он чуть ослабил голос, чтобы не так заметно было испытываемое им волнение. — Когда все это случилось?

— Этим утром, спустя час после твоего ухода.

— Этим утром?.. Боже, прошел уже целый день!.. Как это произошло?

— Они позвонили, и я открыла им дверь. Их было двое…

— Кто они?

— Мне разрешили передать тебе, что они с Дальнего Востока, — больше я пока ничего не знаю… Они сказали, чтобы я шла с ними, но я отказалась. Выскочила на кухню и схватила нож. Одному из них поранила руку.

— На двери остался след…

— О чем ты это?

— Не имеет значения.

— Один из моих спутников хочет поговорить с тобой, Дэвид. Выслушай его. Постарайся не злиться, не впадай попусту в ярость. Ты понимаешь меня?

— Да-да… Хорошо, попытаюсь сдержаться.

В трубке раздался мужской голос. Говорил незнакомец слегка запинаясь. Но дикция у него была безупречной, а произношение свидетельствовало о том, что обучал его английскому англичанин или, во всяком случае, человек, давно уже живший в Соединенном Королевстве. И все же в речи его прослеживался восточный акцент с южнокитайской тональностью: краткие гласные и звонкие согласные звучали так, как их произносят в Кантоне.