Он медленно отвернулся и стал смотреть в окно.

— Зачем ты его носишь?

— Н-н-не знаю, что ответить, Ник. Я никогда не думала, что мне не нужно его носить… Может быть, потому что ты был добр ко мне и я дорожила им в память о тебе, и… я была твоей женой.

— Точнее, вдовой. Или надеялась, что вдовой.

— Я тебя рассердила? Ты не хочешь, чтобы я его носила?

Он откинулся на сиденье, сложив руки и закрыв глаза.

— Нет, ты меня не рассердила.

Я думала, что он еще скажет что-нибудь, но он молчал. Через несколько минут я сняла шляпу и тоже откинулась на сиденье. Голова у меня по-прежнему шла кругом, я положила под голову подушку и закрыла глаза. Я так устала, что мне было все равно, что ждет меня в ближайшие часы и дни.

* * *

Я очнулась от дремоты, когда кэб остановился у маленького красивого дома на улице, к северу от Чел-си. Уже смеркалось. Домик стоял на углу и был окружен крохотным садом. Вокруг стояли высокие дома с террасами. Я поняла, почему Ник назвал его коттеджем. Потому что своими белыми стенами и диким виноградом, оплетшим его почти до крыши, он был больше похож на деревенский коттедж, чем на лондонский дом.

На первом этаже были две красивые комнаты и кухня с судомойней, а наверху — две спальни, ванная комната и темная комната. Мебели в доме было немного, и она по размеру была вся меньше, чем кушетки и кресла в «Высоких зарослях» или «Луноловах», но я сразу поняла, что мебель, ковры и шторы на окнах — дорогие. И в доме было уютно и красиво.

В многочисленных газовых лампах тлели огоньки, спички были не нужны. Если нужен свет, можно просто потянуть за цепочку. Ник водил меня из комнаты в комнату, и я воскликнула от восхищения, когда мы оказались в той спальне, что была побольше:

— Как красиво! Словно маленький дворец, Ник.

— Тебе не трудно угодить, да? — Он поставил чемодан.

Я посмотрела на него, потом снова огляделась. Два гардероба, маленькие кресла, пикейное покрывало на двуспальной кровати, ковры на натертом до блеска полу, две красивые тумбочки и туалетный столик, газовый камин, от которого было так же тепло, как в гостиной. И я сказала:

— Если бы я не считала, что это красивая комната, мне было бы трудно угодить, Ник.

— Я оставлю тебя, пока ты будешь разбирать чемодан. Ванная — справа.

— Да, я заметила, когда мы проходили. Никогда не видела такой современной ванны. Правда, что горячая вода течет прямо из крана?

— Да. В кухне стоит бойлер, он работает на угле. Им нетрудно пользоваться. Я буду в гостиной.

Первый гардероб, который я открыла, оказался пуст, так же как и тумбочка рядом. Вынимая из чемодана одежду и развешивая ее, я начала нервничать. Трудно поверить, что всего каких-нибудь три часа назад в «Луноловах» Роберт Фолкон просил меня выйти за него замуж. Теперь я в этом доме вместе с Ником Сэбином, моим мужем, с человеком, которого я практически не знаю и видела всего несколько часов в тюрьме Ченгфу.

Зачем он приехал за мной? Он женился на мне только потому, чтобы быть уверенным в том, что Фолконы потеряют «Луноловов», а не потому, что хотел взять меня в жены. Я уверена, что в Лондоне найдется много красивых женщин, которые бы с радостью вышли замуж за такого мужчину. И почему он сказал, что недавно вернулся, когда я видела его в Соколином поле на день Гая Фокса?

К своему собственному удивлению, я не боялась. Волновалась — да, но это было естественно, но не боялась. Я напомнила себе, что, найдя меня без сознания, он отнес меня в Чизлхестские пещеры и оставил там одну. Трудно представить себе большее зло, и мне должно быть жутко от того, что я в его доме, но мне, совершенно не понятно почему, не было ни чуточки страшно.