— Правильно, — довольно ответил я ей.

Используя стихию Воздуха, я сформировал заклинание левитации и, окутав оба тела плотным воздушным коконом, стал поднимать их наверх. Затем осторожно приземлил на пол, рядом с собой.

Только я сдвинулся в сторону моей Малышки, как Фед, свободной, нескованной наручником рукой, демонстративно уперся ей в бок острием кинжала, и прохрипел:

— Не подходи! Иначе, я ее зарежу!

Я замер на месте. Поднял кверху руки с раскрытыми ладонями, показывая, что у меня в них нет оружия и демонстрируя согласие. Послав ментальную волну спокойствия, направленную на гнома, сказал:

— Ладно. Но что дальше, Фед? У тебя, как я вижу, сломаны обе ноги, травмирован позвоночник, переломаны ребра, ушиб легких, сотрясение головного мозга, кровоизлияния в обеих отбитых почках. Все эти травмы не совместимы с жизнью. Так что, ты уже нежилец. Решил остаться здесь помирать? Что ж, я подожду.

Гном задумался, осмысливая сказанное мной и свое незавидное положение.

Через паузу, он заявил:

— Ты должен меня исцелить. Иначе я заберу на тот свет с собой и девчонку. Вдвоем умирать легче, не так обидно.

Я, поражаясь его дремучей наивности, изобразив колебание, ответил:

— Согласен. Но ты, на собственном примере, уже однажды видел, что я могу исцелить, только прикасаясь руками. Так я могу подойти к тебе?

— Можешь, — согласился он. — Но я буду следить за каждым твоим действием. И если что-то будет подозрительным, моя рука не дрогнет, загнав кинжал ей в живот по самую рукоятку, — пытаясь состроить страшную рожу, пригрозил он.

Стараясь не смотреть на мою Малышку, чтобы не потерять контроль над собой и тем самым не напугать ее, я медленно приблизился к настороженному Феду, ничем не выдавая клокочущую во мне ненависть. Из-за этой мерзкой твари Эли только чудом осталась жива, натерпелась страха, лишений, страдает от боли в ушибленных местах, а о том, что с моим ребенком я, вообще, даже думать боюсь. И этот гаденыш надеется выжить?

Я присел рядом с ним на корточки. Целитель не может убить живое существо с помощью магии, таковы особенности этого Дара. Вернее, может, но Дара при этом лишится, он выгорит. Но я-то не Целитель, я Универсал! Хотя, этот негодяй не достоин того, чтобы я даже каплю магии потратил на него. По меньшей мере, хотелось бы взять одной рукой его затылок, другой подбородок и с громким хрустом свернуть ему шею.

Но я, без резких движений, осторожно, положил ладонь гному на грудь. А потом, стремительно сжав пальцы в кулак, остановил его сердце, наблюдая, как он обмяк, глаза его закатились, мертвенная, синеватая бледность растеклась по телу, дыхание остановилось. И он сдох.

Я с трудом сдержал вздох разочарования. Не так я мечтал отправить эту подлую тварь за грань. Но я не мог напугать Эли, которая все это время не сводила с меня глаз.

Эльфийский моральный принцип гласит — «не убивай», но он не распространяется на представителей других рас. К тому же, любые моральные принципы исчезают, когда у тебя хотят отобрать самое дорогое, что у тебя есть. Я вот, понял, что за благополучие моей Малышки и нашего ребенка, не то что гнома, а и эльфа убью. Всегда осуждал орков за кровожадность, а теперь как-то стал лучше понимать их. Но сейчас не время думать об этом.

Повернувшись к рядом сидящей Эли, и опустившись перед ней на колени, я скользнул губами по ее лицу, одновременно коснувшись пальцами наручника и разрушая его. Осторожно обняв Малышку, я, делясь с ней жизненной энергией, исцеляя ее многочисленные ссадины, ушибы и кровоподтеки, не решился положить руку на ее живот и посмотреть, что там.

Она прижималась ко мне, обнимая в ответ, судорожно переводя дыхание, прикрывая глаза от облегчения, запредельной усталости и стараясь не плакать.