|
– Едва не пропустил сцену, в которой его превосходительство мэр Нью-Йорка извивается под хлыстом парня в кожаном! – Отвернувшись от экрана, Рорк взял Еву за подбородок. – Вот почему ты коп. Ты не тратила время зря. Торжественно обещаю, что никогда больше не буду сомневаться в тебе.
– Я должна досмотреть до конца. – Зачем? – Чтобы знать, с чем придется иметь дело завтра. Это ведь не заурядный трансвестит. Пичтри окажется в самой гуще сексуального скандала и расследования убийства. – Тогда я принесу еще вина. – Рорк взял бокал Евы. – Для нас обоих.
– Лишние три миллиона шестьсот тысяч в год. Клиентов это не разоряло, а он жил в роскоши. – К тому же, судя по его дневникам, шантажируемые оставались клиентами. – По-твоему, это привело мэра к «Искателям Чистоты»? – осведомился Рорк. – Не знаю. Но у меня есть достаточно оснований спросить его об этом, верно? – Вы суете руки в огонь, лейтенант. – Я это понимаю. – Ева поморщилась, отгоняя головную боль. – Если СМИ что-нибудь почуют, произойдет катастрофа. Черт, а я ведь голосовала за этого типа! – Пичтри мог бы получить еще больше голосов, если бы вел избирательную кампанию в этом черном платье. Оно очень привлекательно. – Рорк усмехнулся, когда Ева уставилась на него. – Пора в постель. Мы оба устали. – Если мужчина в черном платье кажется тебе привлекательным, ты не только устал, а просто спятил! – Я имел в виду не его, а платье. Не возражал бы увидеть тебя в таком корсете, чулках с подвязками и туфлях на высоком каблуке. – Обойдешься! – Ева зевнула, направляясь в спальню. – В таком корсете можно задохнуться. Через пять минут она уже была в постели, а через десять – спала.
Ева видела себя в белой комнате, перепачканной кровью. Ее ботинки хлюпали в бурых лужах, запах крови был непереносимым. На белом окровавленном ковре лицом вниз лежала девушка. Ее рука была вытянута вперед, а пальцы растопырены, словно она пыталась схватить валяющийся рядом нож. Ева присела на корточки и подобрала нож. Теплая влага потекла по ее руке. Когда она подняла взгляд, на ковре лежала не девушка, а маленькая девочка, разрезанная на куски, с остановившимися глазами, как у куклы. Ева вспоминала… Сколько крови в таком маленьком тельце! И это сделал ее отец, накачавшись «зевсом»! Девочка кричала, когда Ева мчалась вверх по лестнице. Слишком поздно. Она убила отца, но не успела спасти ребенка. Она не спасла ни девочку, ни девушку. Их кровь была на ее руках. Комната вдруг стала совсем другой – маленькой, грязной и холодной. И сама она маленькой, замерзшей и несчастной. Ей было очень больно. Красный свет мерцал за окном. Красная кровь на ее маленьких ручках… Когда отец подошел к двери, на его лице заиграли красные отблески, словно тень пролитой им крови…
– Нужно было убить отца и спасти ребенка… – Ш-ш! – Запустив руки под старую белую рубашку, в которой Ева любила спать, Рорк гладил ее по спине. – Я здесь, с тобой. Ты в безопасности. – Так много крови… Рорк сел на кровати, крепко обнял Еву и начал тихонько покачивать ее в темноте. – Прости. – Она прижалась лицом к его плечу. – Со мной все в порядке. – А со мной нет, так что можешь меня обнять. Ева обхватила его руками за шею. |
