Он без особого интереса взял карточку и узнал, что подателя ее зовут Хайрэм Фарли. Сотрудник нью‑йоркского журнала «Взор».

– Репортер?

– Редактор, – поправил его Хайрэм Фарли и без приглашения уселся на стул справа, взгромоздив локти на стол. – Мистер Сент‑Майкл, вы знакомы с белизским законом 1972 года о древностях?

Инносент вздернул брови.

– В нем сказано, что руины храмов майя на территории Белиза принадлежат народу вместе со всем своим содержимым и неприкосновенны. Ну как, по‑вашему, знаком я с ним или нет?

– Хорошо, – сказал Хайрэм Фарли. – Прекрасно. Следовательно, этот закон кладет конец контрабандной торговле изделиями майя, так? Мистер Сент‑Майкл, недавно я узнал о сговоре с целью вывоза из Белиза в Штаты произведений искусства доколумбовой эпохи.

– О котором вы быстренько сообщили властям обеих стран.

– Ирония – хорошая штука, мистер Сент‑Майкл. У меня не было доказательств, только неопределенные слухи. В надежде получить документальные доказательства для передачи властям и для отличной журнальной статьи…

– Да, разумеется, не без этого.

– Бессребреничество, мистер Сент‑Майкл…

– Я мало что знаю о бессребреничестве, мистер Фарли. Расскажите, что вы сделали.

– Я подбил двух своих друзей приехать сюда и сделать вид, что они – нечистые на руку торговцы антиквариатом из Нью‑Йорка.

Господи! Уитчер и Фелдспэн. Инносент настолько обрадовался своей догадке, что его лицо осталось совершенно бесстрастным. Так вот зачем они делали запись. И не вмешайся он, не стащи кассеты…

А Валери? Осталась бы она в живых? Нет, журнал не успел бы выйти в свет. Кэрби в любом случае уже убил бы ее.

Фарли рассказал о записи и ее похищении в аэропорту и продолжал:

– Мои друзья… они не созданы для таких интриг. И уж, конечно, не для опасностей. Они заявили об отказе от дальнейшего расследования, особенно если записи в руках контрабандистов, что почти несомненно.

Инносент думал о Валери и Кэрби, но умудрялся и слушать Фарли.

– И теперь вы решили сами за это взяться?

– Мистер Сент‑Майкл, мне по‑прежнему нужна статья для журнала. А вы, наверное, хотите спасти достояние отечества от воров и контрабандистов.

– Конечно, мистер Фарли, – отвечал Сент‑Майкл.

– Буду с вами откровенен: после того как мои друзья выбросили полотенце, я огляделся, навел справки, поспрашивал людей, знающих Белиз. Вы помните Уильяма Родмейера?

Имя было смутно знакомо Сент‑Майклу, но и только. Он нахмурился.

– Я уверен, что…

– Несколько лет назад вы продали ему участок в Ледивиле. Ледивиль был маленькой общиной рядом с международным аэропортом. Он имел бы неплохое будущее, стань Белиз более населенным, чем теперь. Инносенту принадлежало там несколько наделов.

Родмейер! Он все вспомнил.

– Журналист?

– Вот именно. Он хотел основать еженедельник для англоязычных стран Карибского бассейна.

– Да, помню. Очень честолюбивый замысел.

– Слишком честолюбивый, судя по последствиям.

– Кажется, тот человек разорился?

– Да, ему не хватило капитала.

– В Карибском бассейне это – главная трудность, – сказал Сент‑Майкл, кивая, будто американский политикан.

– Сейчас Родмейер в Нью‑Йорке. Как я понял, перед отъездом он опять продал вам эту землю, но за гораздо меньшую сумму.

– На земельном рынке тогда резко упал спрос на участки, – пробормотал Сент‑Майкл.

– Да, но дело не в этом.