Этот сукин сын наверняка соблазнил ее, подумал Инносент с болью и облегчением одновременно. Он уже начинал подозревать, что его великая любовь к Валери сильна лишь до тех пор, пока он считает ее мертвой или исчезнувшей. Инносент был влюблен в мифический образ, а не в девушку из плоти и крови. И это подозрение становилось все сильнее.

– Что ж, входите, – сказал он, поднимаясь из‑за стола и улыбаясь им с видом доброго дядюшки. – Сдается мне, что вы закопали топор войны.

– Да, мы в общем и целом выяснили отношения, – ответил Кэрби.

– Мы все обсудили, – с мягкой улыбкой добавила Валери, – и теперь прекрасно понимаем друг друга.

– Я чего пришел‑то, – пустился в объяснения Кэрби. – Наша сделка, Инносент. Про Валери ты все знаешь. Теперь я хочу рассказать тебе о храме.

– Это ни к чему; Кэрби. Я видел Южную Абилену, говорил с Томми Уотсоном, а об остальном нетрудно было догадаться.

– Хм‑м, – протянул Кэрби. Вид у него был невеселый.

– Да и пленки помогли, – добавил Инносент. – Но ты их не слышал, так ведь?

– Какие пленки?

Инносент достал из ящика кассету, вставил в магнитофон, и кабинет вновь наполнился словами и звуками.

«Сюда, господа. Осторожно, змеи. (Трык.) Шум загоняет их в норы».

Если у Валери был просто недоумевающий вид, то Кэрби смотрел на магнитофон так, словно тот был Зотцем Чимальманом его пращуров.

– Уитчер и Фелдспэн! – вскричал он, приходя в себя.

Инносент остановил магнитофон.

– Они записывали все разговоры с тобой.

– Святой боже! Эти двое?

– Опасно недооценивать людей, – сказал Инносент, думая о Верноне.

– Но… они же торговцы антиквариатом, действующие в рамках закона!

– Правильно. И одновременно выполняющие задание своего дружка Хайрэма Фарли, редактора крупного американского журнала «Взор». Ты хоть слыхал о таком, Кэрби?

– Грязные негодяи!

– Я помог им потерять эти пленки в аэропорту, – сказал Инносент. – Иначе «Взор» сейчас вперил бы взор в твой храм. Ты и не знал небось, что я тебе помогаю, а?

– Ладно, помощник! – отмахнулся Кэрби. – Ты просто не хотел, чтобы меня поймали раньше времени, пока ты еще не выяснил, можно ли чем‑нибудь поживиться.

– Ты все время думал обо мне плохо, Кэрби, – сказал Инносент и рискнул улыбнуться Валери. – Надеюсь, хоть ты‑то не будешь такой бякой, Валери.

– Я всегда говорю о вас только хорошее, мистер Сент‑Майкл.

– Ну‑ну… Так вот, Кэрби, если тебе придет в голову снова связаться с этой парочкой, помни о пленках.

– Уж не забуду, – угрюмо сказал Кэрби. – Но я хочу поговорить о другой сделке. О нашей с тобой. Мы ударили по рукам…

– Кэрби, неужели ты думаешь, что я пошел на попятную?

– Нет?

– Разумеется, нет. Конечно, я и без тебя знаю, что Валери жива. Вот она, такая же прекрасная, как и всегда.

– Благодарю вас, сэр.

– Конечно, я и без тебя знаю, что твой храм – подделка. Но я хочу считать себя честным и щепетильным человеком. И вот я трачу утро на подготовку этой бумажонки. – Он протянул Кэрби конверт.

Тот с подозрительным видом взял его, сел и углубился в чтение. Инносент повернулся к девушке.

– Я рад, что ты цела и невредима, Валери.

– Я тоже, – с улыбкой ответила она.

– Эй, погоди‑ка, – подал голос Кэрби.