Сюда уже вломилась разруха. С обнаженных стропил свисали, колыхаясь на легком ветерке, какие‑то рваные тряпки, в стенах зияли дыры, сквозь которые открывалась великолепная панорама противоположного берега реки. Когда он глянул вниз, у него закружилась голова‑площадка, где он стоял, парила в пустоте, с нее спускались несколько лестничных пролетов, обрывавшихся пропастью. Прижимаясь к стене, Санди добрался до следующей двери и нырнул туда.

Здесь располагалась детская. Интересно, сколько сейчас лет должно быть этому ребенку? Когда‑то занавески и драпировки были разрисованы веселыми и добрыми зверями. В углу стояла кроватка, а рядом с нею – кушетка для няни. У женщины, что жила здесь, был ребенок, и оба они пользовались любовью и уважением. Мог ли кто‑нибудь выжить в этом кошмаре?

– Хозяин!

Первым желанием Санди было немедленно выскочить в окно. В замке не было ни души, как и во всем городе, не мог же хладный камень окликнуть его человеческим голосом.

– Хозяин, я иду! Где вы, хозяин?

Санди сообразил, что голос доносится из коридора. Он прижался к стене и осторожно, одним глазом, выглянул наружу.

По захламленной лестнице, рискуя жизнью, пошатываясь, как былинка, и трепеща от возбуждения, как осиновый лист, ползло какое‑то странное создание. На нем болтались когда‑то зеленые, а теперь блекло‑желтые лохмотья, из‑под них тут и там выглядывало костлявое тело с висевшей складками серой кожей. Голова его была совершенно лишена волос, а подслеповатыми глазами он, тараща их изо всех сил, обшаривал этаж за этажом. Он производил скорее жалкое впечатление, и Санди решил, что его не стоит бояться. Очевидно, он, не зная того, включил какую‑то сигнализацию.

– Я здесь, – сказал он, показываясь на пороге.

Создание всплеснуло тонкими ручками и, помогая себе ими при преодолении особенно крупных завалов, поспешило к нему. Ростом оно примерно раза в три превосходило Земляничку.

– Как я рад, как я рад, – повторяло оно. – Я уж и не чаял дождаться.

– Вы ошиблись, – сказал Санди. – Я просто прохожий и прошу прощения за вторжение.

По лицу существа расползлась двузубая улыбка.

– Не надо шутить так жестоко с вашим верным Марги, Хозяин! Я чувствую вас! Я слышу исходящую от вас эманацию Могущества!

Вот так дела! А он‑то скрывается! Что за польза от молчания, если тебя распознает первый же леший? «Я – простой человек, – сказал он себе, – я ничего этакого не могу. Кто тут говорит о Могуществе? Ничего нет. Пусто».

Марги очумело повертел головой и издал дребезжащий смешок.

– Экранирование! Подавить Могущество куда труднее, чем проявить, это я знаю. Если оно было, а теперь его нет, это верный признак его наличия, сэр Артур. Как я вас ждал!

Тут он, наконец, добрался до места, где его старческое зрение позволило ему рассмотреть лицо Санди.

– Ой! – сконфузился он. – Как это я так обознался? Прошу прощения, миледи. Вы всегда были такая добрая. Как я рад, что вы спаслись. Это хорошо, что вы переоделись мужчиной, так вам куда легче будет скрываться. А маленький где?

Санди молча ждал, надеясь, что Марги скажет еще что‑нибудь полезное.

– Я пытался немного прибираться, пока верил в ваше возвращение, Хозяйка, но, сами видите, тут дела больше, чем это под силу старому маленькому домовому.

Тут он осекся, осознав, что снова ошибся.

– Это мужчина, – шепотом сообщил он сам себе. – Но лицо… и Могущество? Как такое может быть?

– Я всего лишь прохожий, – повторил Санди, – очарованный красотой города и замка.