– Позвольте мне объяснить… – начал Амальрик.

– Не позволю! Все, хватит! Ничто для вас не имело значения, кроме глупых правил – так я им не подчиняюсь. Довольно. Вот вам!

Она сорвала с головы венец и швырнула его под ноги.

– Отрекаюсь! Ищите себе другую Королеву!

Стон ужаса смерчем пронесся по склону холма, и разноцветные стеклянные осколки брызнули на траву. Ноги Сэсс подкосились, и она вновь рухнула на колени, уронив голову на грудь Санди, засыпав его всем богатством своих кудрей и сотрясаясь от рыданий.

Но что это? Неужели это она наплакала столько? Руки ее были мокры, вдоль запястий текла прохладная, несказанно прекрасная влага, и саднящая боль от сорванной кожи в том месте, где были узы, утихла, и когда Сэсс, еще глотающая слезы, с робким удивлением поднесла их к глазам, на них не было и следа тех страшных ссадин. Это были тонкие, гладкие, нежные девичьи запястья. Она обернулась к эльфам.

– Вы… вы знали, из чего сделана эта штука, и вы молчали? Ну вы…

Она не нашла слов. Там, где она в сердцах хлопнула венцом оземь, бил теперь родник, и никто, слыхавший или читавший сказки, не мог усомниться в характере этой воды. Вся‑трепет, Сэсс зачерпнула пригоршню воды и вылила ее Санди на голову.

– Ни одной сухой нитки на тебе не оставлю… – пообещала она, и слово у нее не разошлось с делом.

Она разжала ему зубы и следующую пригоршню влила ему в рот. Или ей показалось, или он и вправду глотнул? Она закусила губку и замерла в неподвижности, а когда нетерпение превысило ее слабые силы, жалобно позвала:

– Санди!

Он застонал и приоткрыл глаза.

– Господи! – сказал он слабым голосом. – Даже смерть не избавит меня от этой женщины!

– Теперь ты от меня не убежишь, – отозвалась она. – Пока ты еще слаб, мне надо бы успеть заставить тебя сделать меня счастливой. Лучше всего было бы немедленно, пока ты еще не можешь сопротивляться, затащить тебя в церковь, но я тут не вижу ни одной…

– Сэсс, – спросил он, – как ты представляешь себе счастье?

Она опустилась на колени возле него.

– Дом, – сказала она. – Дети. Ты! Правда, что у тебя есть свой дом в Бычьем Броде?

– Правда.

– Отвезешь меня туда?

– Как только ты свистнешь Сверчка. Амальрик… Я сделал то, что вы от меня требовали?

– Ну, в принципе… – неохотно начал тот. – Королевы‑то мы все‑таки лишились!

– Об этом уговору не было, да и от меня не зависело. Я попрошу вас об одной мелочи. Для вас это нетрудно. Тримальхиар знаете?

Амальрик кивнул.

– Там живет старый домовой по имени Марги. Он голодает.

– Я должен держать в голове эти пустяки?!

– Позаботьтесь о нем, – непреклонно продолжал Санди, – и передайте… – он покосился на Сэсс, ведущую за собой помятого, но почти невредимого Сверчка, размурлыкавшегося от одного ее вида, и добавил шепотом: – Что я вернусь. Обещайте, иначе, – он усмехнулся, – я ведь могу и остаться.

– Ладно, – сказал Амальрик, – это действительно мелочь.

– О чем вы говорили? – Сэсс была уже рядом.

– О том, что у тебя красивое платье, – он тронул ткань и обнаружил, что Знак исчез.

Она зябко повела плечами и попыталась уйти в платье поглубже.

– Ненавижу его. Ты купишь мне новое?

– Дюжину, если только у тебя не королевские запросы.