Оттолкнулся я от дна и выскочил на поверхность, как пробка из бутылки. Смотрю, а нашей «Марии С.» нигде уже не видать. Все «Оптимисты» на всех парусах несутся вперед к победе, а ее нет как нет. Куда же это, думаю, Васечкин делся, неужто так сразу и потонул?.. А в это время слышу за моей спиной страшный грохот. Оглянулся, а это, оказывается, наша лохань на полном ходу в пирс врезалась. Вот, думаю, номер, значит, все же не с той стороны я моторчик прицепил. Но не успел я опомниться и чего-нибудь еще подумать, как нашу «Марию С.» развернуло и понесло прямо на меня. Все, думаю, на этот раз точно конец. И сразу под воду ныряю, даже воздуху глотнуть не успел. Хорошо опять же до дна недалеко, так что я скоро назад вынырнул. Отдышался и вижу — наша «Мария С.» впереди всех шпарит. Несется, фигурально выражаясь, на всех парусах!

Тут уж я не выдержал и как закричу: «Ура! Победили!» И, главное, больше всего в этот момент я за Васечкина радовался, потому что вот, думаю, наконец-то он свою медаль получит. И только я успел это подумать, как вдруг передо мной из-под воды высунулся зонтик и раскрылся. А под ним оказался Васечкин. Весь мокрый и в шлеме. Я растерялся и спрашиваю: «Ты чего тут делаешь?» А он носом шмыгнул и говорит: «Живу я тут!»

И тут мы оба вздохнули и стали глядеть в море, туда, где на всех парусах неслась наша красавица «Мария С.», унося вместе с разбитыми надеждами на медаль бабушкину простыню, тети Пашину швабру и моторчик Вовки Сидорова.

К вопросу о художественной самодеятельности

Лоре Квинт

Началась эта история с полнейшей… тишины. А было так тихо просто-напросто потому, что в школе в это время шли уроки. И именно поэтому совершенно пуст был большой школьный коридор, обычно переполненный и оживленный.

И вдруг в этой непривычной тишине раздался удивительный звук. Было совершенно непонятно, что это — то ли скрип несмазанного колеса, то ли несколько фальшиво сыгранная нота «до».

Но вот в самой глубине длинного пустого коридора показалось и стало медленно двигаться что-то большое и черное, оказавшееся при ближайшем рассмотрении новым блестящим роялем, который с усилием толкали перед собой четверо старшеклассников. Одно из колесиков рояля, видимо, заклинило, от этого и происходил тот самый тянувшийся скрипучий звук.

Посредине коридора старшеклассники остановились на секунду перевести дух, и именно в этот момент раздался резкий школьный звонок, прозвучавший нотой «ре».

Затем на «ми» разом открылись двери классов, а ноты «фа» было уже не разобрать — она потонула во нее нарастающем гуле неудержимой лавины учеников младших классов. Лавина выплеснулась из дверей и мгновенно затопила весь огромный школьный коридор.

Единственным островком, у которого еще пытались спастись в этом разбушевавшемся море злополучные старшеклассники, был рояль. Некоторое время он еще помогал им удерживаться на поверхности, но вскоре эти бушующие волны живого моря оторвали их и унесли в разные стороны.

Очередная волна вынесла к роялю наших героев, которые, надо отдать им должное, весьма умело ориентировались в этом броуновском движении.

— Смотри-ка, Петров, рояль! — обрадовался Васечкин.

— Похож, — задумчиво сказал Петров.

Пока он говорил, Васечкин уже успел открыть крышку.

— Давай, Петров, исполни! — сказал он. — Ты же у нас специалист! А ну разойдись! — разогнал он малышню.

Петров не спеша подошел к роялю, профессиональным жестом потер руки и, нацелившись указательным пальцем, стал долбить по рояльным клавишам, тщательно стараясь не промахнуться.