–А‑а‑а.

Он поднял голову, Иван и Виль, с интересом рассматривающие сие произведение искусства, отшатнулись от его спины и со скучающим видом разошлись в разные стороны.

– А вы, болваны, чего подглядываете? Ладно, Аська, она баба, ей по природе положено, а вы‑то? Да, если хотите знать, эта карта на вес золота, мне за нее эльфийского жеребца предлагали, не отдал!

Те согласно покивали головами, старательно пряча любопытство.

До темноты мы, конечно, не успели. Нет, мы очень торопились, но моя лошадь, если ее можно было так назвать, ну никак не могла двигаться быстро, видимо, это претило ее лошадиной природе, поэтому перемещалась она с коровьей скоростью и такой же грацией.

Мы ехали по подмерзшей от вечернего морозца дороге, вокруг тянулись засыпанные снегом поля.

– Да уж, – протянул Виль, – за сто верст даже ни одной избушки‑развалюшки нет.

– Я есть хочу и спать, – вдруг простонал Иван.

– Стыдись, Ванечка, – пробурчал гном, – даже женщины и дети не ноют, а ты же мужик!

– Я в первую очередь че‑ло‑век! – огрызнулся тот.

Я посмотрела на него.

– Эх, Ваня, маловато я тебе капель дала, сейчас бы в наших рядах не было нытика!

Адепт замолк и, кажется, надулся.

– Что это? – вдруг подал голос Виль.

– Где, Вилли, дружок? – поинтересовался гном.

– Вот там, в поле, – перевертыш ткнул пальцем в темноту. – Там огни.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, дружно приподнялись на стременах. Действительно посреди поля в снегах, открытая ветрам, ютилась богом забытая деревенька.

–И вправду! – просопел Пан. – А ну туда, может, найдем ночлег. Мальцу нельзя ночевать на снегу.

Деревня казалась забытой и заброшенной, маленькие покосившиеся домики одиноко пряталась в темноте. Свет в их окнах не горел, а сами они казались заброшенными и покинутыми своими хозяевами. Тучи затянули луну, Ваня зажег над нашими головами энергетический светильник. В его прозрачном голубоватом свете чудились неясные тени, как будто за нами по следу шел кто‑то невидимый. Стояла оглушающая тишина, на пустой улице не раздавалось даже собачьего лая, обычно предупреждавшего жителей деревни о ночных путниках. Мне стало жутко, сердце заныло от тревоги. Дорога вильнула и оборвалась, мы уперлись в ворота большой избы. Она единственная выглядела добротной, а главное обжитой.

–Не нравится мне здесь, – протянул Виль, рассматривая высокий забор, – поехали отсюда, я что‑то чувствую.

–Запихни свои обостренные чувства, знаешь куда? – разозлился гном. – Глянь, Аська совсем устала, а малец уже спит.

Я действительно еле держалась в седле, что ни говори, а к долгим прогулкам на лошади, которая скачет так, что может начаться морская болезнь, я не привыкла. Я бросила в сторону Виля умоляющий взгляд.

– Ну, как знаете, – буркнул тот, – но я предупредил.

– Эй, хозяева, – крикнул Пан, яростно колотя по воротам, – открывайте.

– Кто там? – послышался мужской бас.

– Странники, ночлег ищем. Мы с ребенком и женщиной, им надо отдохнуть.

Послышались шаги, ворота открылись, и мы увидели мужика в черном длинном тулупе, держащего фонарь.

– Ну, заходь, коль не шутишь, – пробасил он. – Данилой меня звать.

Мы въехали в огромный пустой двор, с какими‑то постройками по углам.

– Где лошадей оставить? – спросил гном.

Мужик кивнул в сторону построек:

– Пойдем, а вы, – он посмотрел на нас с Ануком, – ступайте в избу.