– Нашла, – сказала Мелисса и оттолкнула его от окна, когда список закончился.

Она назвала последние предметы из металла, вспомнив припасенные на крайний случай словечки, которые все полуночники держали в голове.

– Невежественно, – пробормотала она.

Рекс прислонился к стене и задрожал. После удара ползучки каждый вдох был ледяным. У него занемели плечи, пальцы двигались медленно, как после игры в снежки без варежек. Всего пару дюймов выше – и ползучка вцепилась бы ему в горло. В знании говорилось, что так умерли несколько полуночников – задохнулись оттого, что дыхательные пути забились льдом.

Его так потрясло увиденное… существо, что он чуть не стал жертвой обычной ползучки.

– Невменяемость, – получила имя сковородка.

– Что это было? – прокряхтел Рекс.

Мелисса повернулась к нему и покачала головой.

– Оно думает, как мы.

– То есть – как человек?

– Как полуночник. Думаю, она… она была одной из нас.

– И связалась с одним из них.

Мелисса уставилась на ртутный термометр в руке и прошептала:

– Неопределенно.

Нечто мощное набросилось на перфорированную плиту. Спутанные провода от компьютера обратились в искрящиеся обручи, как нераспакованные рождественские гирлянды. Из‑за хрупкой дощечки, извиваясь, выползло длинное щупальце и обвилось вокруг талии Мелиссы. Она ткнула в него термометром, и щупальце с писком отдернулось.

– Мелочь пузатая.

Рекс осел на пол. Мелисса запихнула на место последние орудия и скорчилась рядом, накрыв его ладонь толстой шерстяной перчаткой.

– Я покажу тебе, что я почувствовала в мыслях крылатой твари и той женщины, – сказала она. – Когда выберемся отсюда. Завтра мы снова прикоснемся друг к другу.

– Когда выберемся отсюда?

Рекс посмотрел на дверь с тринадцатью воткнутыми в нее ножами, на перфорированную плиту с блестящими проводами. Может, они и удержат темняков, а может, и нет. Хотя после всего, что он повидал, смерть – не самое страшное, что может случиться. Лучше быть съеденным, чем… перекроенным.

– Да, Рекс. Когда выберемся отсюда.

Из забаррикадированного окна послышалось хлопанье крыльев и визг: ползучка бешено била крыльями в предсмертной агонии. Даже перфорированная плита тряслась.

– Они не хотели, чтобы мы увидели это существо, да?

Мелисса задумчиво кивнула.

– Еще как. Они легко не сдадутся.

Очередная ползучка вломилась в окно, и от запаха обуглившейся кожи Рекса затошнило. Безмозглый авангард темняков жертвовал собой, лишь бы ослабить оборону комнаты. Рекс мрачно улыбнулся: чтобы прорваться через груду современного металла и тридекалогизмов, придется позвать на помощь не только ползучек.

Теперь шум послышался из самого дома – в коридоре отчаянно бил крыльями новый монстр. Тринадцать ножей засветились.

Под дверь протиснулась черная голова змеи, потом еще одна. Так пресмыкающиеся ползучки прощупывали почву. Первые вспыхнули в хаосе столовых приборов и разбросанных гвоздей, но за ними появились другие. Мелисса топтала ногами корчащихся змей, и ее ножные браслеты загорались синим, потом белым. Рекс вооружился «Насекомоядным» и принялся громить ползучек молотком, пока рука не заныла.

Прошло немного времени, и атака пошла на спад. Взмахи крыльев затихли, и металлические предметы начали постепенно затухать.

Рекс опустился на пол, вытирая со лба пот. Его легкие заполнила вонь горелых ползучек, да и силы были на исходе.

– Они сдаются? – прохрипел он.

Мелисса не двигалась, закрыв глаза.

И тогда Рекс услышал. Что‑то поднималось по лестнице.