— При чем тут Шестопал? Кто это?

— Генеральный директор банка «Солюс», поэтому я о нем и вспомнила. Жирный отвратный тип и как Юлька могла с ним общаться, понять не могу.

— Может, человек хороший?

— Ублюдок. Он же был на похоронах, ты мог его видеть.

— Тогда много народу присутствовало, и мне как-то не до гостей было. Ну да Бог с ними.

Она взяла его за руку и повела вглубь парка.

— Второй день нет дождей. Травка сухая. Не хочешь поваляться?

Артем усмехнулся.

— Земля холодная.

— Не земля, а ты сам, как ледышка. Я отвезу тебя на сеновал. Там теперь никого нет. Только Варя иногда приходит, чтобы лошадей покормить. Надеюсь, на сеновале ты не замерзнешь. И моя горячая кровь не позволит тебе замерзнуть. И не пытайся возражать, а то я буду думать, что противна тебе.

— Ты же знаешь, что это не так.

— Мать проживет от силы два-три месяца. Я потерплю, но после ее смерти, когда твой траур по Юльке и матери кончится, ты на мне женишься.

Артем остановился и развернул девушку лицом к себе.

— А ты уверена, что этого хочешь?

— На сто процентов. И только не говори мне, что через пять лет у меня будут другие взгляды. Это мы уже проходили в Ялте четыре года назад.

— Но ты же обо мне ничего не знаешь.

— А зачем мне знать? Ты начинаешь новую жизнь. Выполнишь завещание матери, восстановишь усадьбу, мы нарожаем детей, наследников Оболенских, будем сдавать землю в аренду. Станешь барином, а я — актрисой, будем ездить на тусовки, собирать балы, станем светскими людьми, и наши физиономии не будут сходить с обложек модных изданий, о нас заговорят в теленовостях. Неужели я хочу чего-то плохого? Что тебя так настораживает? Я хочу счастья с любимым человеком и светлого будущего. Мы же можем построить свою жизнь так, как захотим. Для этого у нас хватит и сил, и воли, и желания, и мозгов. Что нам может помешать?

— Мое прошлое. Моя жизнь до появления в этом доме. Все это не так просто.

— Слюнтяй! — Вероника вырвала свою руку— Ты думаешь меня чем-то спугнуть? Не выйдет? Мне плевать на твое прошлое. На все… я говорю только о будущем. Вот что важно и по-настоящему имеет значение. Мне не хотелось тебе этого говорить, но ты же вынуждаешь меня это сделать.

— О чем?

— О твоем прошлом. Ты — вор! И мне на это наплевать, так же, как на это плевала Юлька. Мы обе тебя ждали.

Артем еще никогда в жизни не был так растерян и обескуражен, как теперь. Его, словно, пригвоздили к стене, и он потерял дар речи.

— А теперь слушай. Четыре года назад, когда начальник Ялтинской милиции и еще какой-то капитан везли нас из гостиницы в аэропорт, они не сидели молча, а разговаривали, не обращая на нас внимания. Вся милиция стояла на ушах. Искали какого-то очень ловкого вора, ограбившего ювелирный магазин в самом центре города в тот самый вечер, когда мы собирались плыть на морском трамвайчике в море, а потом плясали с тобой «Цыганочку» в зловонном кабаке. Капитан показал подполковнику цветную фотографию украденного кольца. И мы видели эту фотографию. Это кольцо ты подарил Юльке на рассвете.— Ника выставила руку вперед, и перед его глазами сверкнул изумруд.— Вот оно! Только когда мы ехали в машине, это колечко было на руке Юли. И она обернула палец носовым платком, которым утирала слезы. Так с забинтованным пальцем и долетела до Москвы, а потом трое суток стояла на коленях перед иконами в часовне и молила Бога, чтобы тебя не поймали.

Шло время, но ты так и не появился.