– Гляди ты, какой бойкий! – восхитился Казарян. – Он уже во главе, он уже распоряжается! Где ты был, когда Санька все раскручивал?

– Я с тобой препираться не собираюсь. Все. Два часа. Предложений нет? Ну, тогда начинаю я. Пустите меня к телефону, – обратился Ларионов к Мине Мосину. Освобождая место у телефона, тот из кресла пересел на диван. Ларионов устроился поудобнее и набрал номер:

– Дежурный? Ларионов. Сводку происшествий по городу за последний час.

– Когда ты успел все ему выложить? – шепотом спросил Казарян у Махова.

– Сегодня, в двадцать ноль-ноль, докладывая все обстоятельства дела по "Привалу странников", – ответил тот, косясь на начальство. А начальство, слушая трубку, по диалогу передвигало глаза с Казаряна на Махова. Не отрывая трубки от уха, Ларионов негромко приказал Махову:

– Там у подъезда твои топчутся, позови кого-нибудь.

Махов вышел на балкон, позвал:

– Сырцов! Быстро сюда.

Из кружка оперативников и шоферов вычленилась фигурка и кинулась в подъезд. Махов пошел открывать Сырцову дверь. Ларионов положил трубку на аппарат, отодвинул его от себя и сказал Казаряну насмешливо:

– Не нравлюсь я тебе, Рома, да?

– Я хамов в принципе не люблю, – с античной прямотой откликнулся Казарян.

Махов ввел в комнату Сырцова.

– А, стрелок! – узнал Сырцова генерал. – Срочно садись в машину и на угол Турчанинова и Кропоткинской набережной. Пять минут назад патруль сто седьмого отделения обнаружил там пустую и покореженную "Ниву". Алик, номер твоей машины какой?

– Восемнадцать – тридцать семь, – упавшим голосом доложил тот. – Все. С Санькой беда.

– Номер запомнил, Сырцов? Тут недалеко, у Крымского моста, на все про все тебе десять минут.

Сырцов выскочил из квартиры как ошпаренный.

– Можно и не проверять, – сказал Алик. – Это он, его похитили.

– Допустим, что он, допустим, его похитили, – условно согласился с этой версией Ларионов. – Проиграем ситуацию: почему он ехал на набережную или с набережной?

– Он не мог ехать по набережной, следовательно, и с набережной тоже, – впервые косвенно вступил в нормальный диалог с генералом Казарян, – с набережной ему незачем сворачивать в Турчанинов, с набережной – в наш переулок, и все дела. Вероятнее всего, что он свернул с Остоженки. По причинам, уже изложенным, он не мог ехать из центра. Абсурд, бессмыслица, он спешил успеть к двум и обязательно свернул бы в наш переулок. Он ехал по Комсомольскому и, въезжая на Остоженку, был вынужден спуститься по Турчанинову. Какое-то препятствие помешало ему продолжить путь по прямой.

– Может, автомобильная авария? – подал голос Махов.

– Аварии не было, иначе она была бы оговорена в сводке, – не дал ему договорить решительный генерал. – Если это был Саня, то единственное, что могло его заставить изменить маршрут, это фальшивый пост ГАИ. Теперь осталось узнать самую малость: Саня ли это?

– Это Саня, это Саня, это Саня, – повторял Алик.

– Замолчи!!! – заорал Казарян, и Алик замолк.

– У меня к вам вопрос, – обратился к Мине Ларионов. – Михаил Самойлович, кажется? Так вот, Михаил Самойлович, вы, по моим сведениям, с гражданином, сидящим рядом с вами, дважды консультировали по вопросам изобразительного искусства представителей милиции в каком-то помещении.

– Ай да Махов, ну и ловкач! Теперь это называется проверить охрану "Привала странников"? Ты что, Сереге из автомата звонил? – бесцеремонно прервал не свое начальство Казарян, требуя ответа от замордованного всеми Махова, который за спиной генерала на казаряновскую тираду развел руками ну, вышло так, куда уж денешься…

– Ты можешь помолчать, Рома? – ласково поинтересовался генерал.