Обо мне забыли. Я спрятался за Лартовым креслом.

Орвина трясло, как в лихорадке, и лихорадка эта усиливалась. Глаза его не могли, казалось, задержаться ни на одном предмете. Пальцы сплетались и расплетались самым причудливым образом.

Ларт искоса взглянул на свечи — и они вспыхнули, все три разом, причём пламя их через некоторое время странно изогнулось, и все три язычка встретились в одной точке над центром стола.

Орвин дрожащими руками извлёк нечто из-под рубашки — это был злосчастный медальон. Я глядел во все глаза, но разобрал только, что наполовину медальон золотой, а наполовину коричневый, ржавый.

Свечи пылали, как ритуальный костёр. На стенах плясали тени.

— Давай, — сказал мой хозяин.

Орвин, как бы через силу, поднял Амулет к своему лицу и посмотрел на пламя сквозь необычной формы прорезь. На его лицо упала изломанная полоска света. Ларт отрывисто каркнул заклинание. Свечи вспыхнули синим. Орвин издал низкий металлический звук, потом заговорил быстро, но чётко и внятно:

— Идут беды, о, идут! Вот зелёная равнина и путник на зелёной равнине. Огонь, загляни мне в глаза! Горе, ты обречён. Земля твоя присосётся, как клещ, к твоим подошвам и втянет во чрево своё… Чужой смотрит в твоё окно и стоит у твоей двери. Умоляю, не отпирай! Огонь, загляни мне в глаза! С неба содрали кожу… Где путник на зелёной равнине? Леса простирают корни к рваной дыре, где было солнце… Она на твоём пороге, её дыхание… Загляни в глаза. Я вижу. Я вижу! Среди нас её дыхание. Посмотри, вода загустела, как чёрная кровь… Посмотри, лезвие исходит слезами. Петля тумана на мёртвой шее. Дыхание среди нас. Среди нас. Она… Она… Грядёт!

Орвин запнулся, со свистом втянул воздух и выдохнул:

— Спроси.

— Кто она? — в ту же секунду подал голос мой хозяин.

— Третья сила, — почти сразу отозвался Орвин. Я похолодел.

— Чего она хочет? — продолжал спрашивать Ларт.

— Земля твоя… присосётся, как клещ, к твоим подошвам…

— Знаю, — раздражённо прервал его Легиар. — Чего она хочет сейчас, там, на пороге?

— Она ищет, — Орвин запнулся, — привратника…

— Для чего?

— Чтобы открыть дверь…

— Какую дверь?

— Открыть дверь… С неба содрали кожу… Посмотри, вода загустела, как чёрная…

Ларт решительно прервал эту череду ужасов:

— Кто — привратник?

Орвин хватал воздух ртом:

— Он между… Он не… Он маг, который не маг…

— Что это значит?

— Он… — начал было Орвин. И вдруг замолчал.

— Ну?! — выкрикнул Легиар.

В тот же момент свечи погасли. Комната погрузилась во тьму. Прорицание, по-видимому, закончилось.

На заднем дворе Регаларова трактира было солнечно и безлюдно. Руал Ильмарранен валялся на траве в тени забора. Прямо над ним в горячем полуденном небе неподвижно висел коршун.

Руал лежал, раскинув руки; временами на него накатывали волны сладкого дремотного головокружения, и тогда начинало казаться, что это он, Марран, парит неподвижно в зелёном небе, а коршун лежит, раскинув крылья, на голубой траве в тени забора.

— Тихо, ты! Разбудишь!

Руал вздрогнул и очнулся.

Тень, покрывавшая раньше его с ногами, укоротилась теперь до колен. Коршун исчез, зато за забором кипела, по-видимому, бурная жизнь — возбуждённо шептались тонкие голоса да мигали круглые глаза в дырочках на месте сучков.

— Да тихо же! — повторил голос, который, собственно, и разбудил Руала.