Булькнула отпущенная в воду цепь. Заскрипели уключины. Глеб не самыми уверенными гребками отвёл лодку от берега и, когда Татьяна Николаевна махнула рукой, поднял вёсла. Лодка, покачиваясь, продолжила медленно скользить к противоположному берегу, а Татьяна Николаевна негромко, но вполне различимо сказала:

– Мне жаль, что Саша вас втянул.

Я не сразу сообразила, что она говорит о покойном муже. Об Александре Васильевиче Смирнове.

– Ждите здесь. Без света идти опасно.

– Да ну?! – прошептала Настя.

– Я пришлю помощь.

Глеб опять взялся за вёсла, и мы понуро наблюдали, как они с Татьяной Николаевной уплывают в глубь зала. Вертят головами, пускают по стенам лучи фонарей, а выбравшись на противоположный берег, с натугой вытягивают лодку на камни, словно её могло порывом сквозняка отнести обратно к нам.

Накинув рюкзаки, Глеб и Татьяна Николаевна быстренько отыскали единственный проём и смело шагнули из зала в обещанную картой галерею. Высветив её изнутри, ускорились, и чем дальше они уходили, тем слабее становился свет. Мы с Настей, Гаммером и Вихрой до последнего цеплялись за него взглядом, а потом он растворился в темноте и мы, не сговариваясь, сели на гальку.

Нас вновь выбросило к озеру Харона беспомощными.

– Ну замечательно, – вздохнула Настя.

Я нехотя пересказала Вихре услышанное от Глеба. Мы вчетвером обсудили причуды Смирнова-старшего и коварство Смирнова-младшего. Перебрали в памяти всё, чем Глеб, притворяясь нашим другом, мог себя выдать, и сошлись на том, что попали в западню по собственной глупости.

– Из пещеры есть второй выход, – невпопад сказала Вихра. – Если не в центре карты, то в конце второй многоножки. Он точно есть.

– Лодка, – кивнула я.

– Ага, – согласился Гаммер. – Через шкуродёр с ней не пролезешь.

– Нужно переплыть озеро. Если выход близко…

– Не получится, Оль. Вода ледяная. Ты не продержишься и пяти минут.

– А ты продержишься?

– И я не продержусь.

– Значит, надо как-то вернуть лодку, – предложила Настя.

– Как?! – в голос спросили мы с Гаммером.

– Не знаю… Зацепить верёвкой? Сделать что-то вроде крюка и зацепить.

– Верёвки не хватит, – сказала Вихра.

Настя предложила сбегать в Зал обманутых надежд и сплести из всех оставшихся там верёвок одну большую. Вихра ответила, что до лодки мы её всё равно не добросим. Гаммер принялся фантазировать, как бы нам из подручных материалов смастерить пещерный линеметатель, но его никто не слушал, а затем Вихра призналась, что при свете фонарей успела осмотреться. Пока мы с Настей и Гаммером таращились на лодку и злились на свою невезучесть, она подметила, что левая стена непроходима. По ней шёл карниз, на который Вихра уже карабкалась в темноте, однако он был безнадёжно узкий и едва дотягивался до середины зала. Справа карниза не нашлось, зато в трёх-четырёх метрах от берега под правой стеной намечалась отмель. Она поначалу тянулась тоненькой полоской, далее расширялась и к противоположному берегу подползала настолько широкой, что хоть кружись в вальсе, хоть танцуй канкан. Ну, вальс и канкан Вихра не упомянула, но заверила нас, что по боковой отмели мы преодолеем озеро.

– Одна загвоздка. До неё нужно добраться.

– Ты же сказала, там метра три-четыре? – оживился Гаммер.

– Да, но под стеной может быть глубоко.

– Я рискну! Чего терять?!

Измученные холодом, мы с Настей и думать не хотели о ледяной воде, но поддались воодушевлению Гаммера.