– Ты чего? – удивилась я. – Она же…

В галерее, уходившей из зала к центру карты, задёргался луч света, и я умолкла.

Раздались торопливые шаги. Кто-то бежал.

Затаившись под стеной, мы увидели, как на берег к лодке выскочил Глеб. Он заметался, несколько раз присел, словно раньше потерял что-то, а теперь отчаянно искал. Нас не заметил. Даже не попробовал высветить другой берег и убедиться, что с нами вообще всё в порядке. Выпрямившись, метнулся обратно в галерею. Последние отблески света рассеялись, эхо топающих по камню ботинок стихло, и мы выдохнули с облегчением.

– И как это понимать? – прошептала Настя.

– Может, очки забыл? – предположил Гаммер.

– Ага. Или замёрз и решил заняться физкультурой.

– А неплохая идея, – выдавила я, стуча зубами.

Гадать было бессмысленно, и мы выдвинулись по отмели вперёд. Старались не шуметь, прислушивались. Из галереи больше никто не выбегал.

– В паводок тут без лодки не обойтись, – обронила Вихра. – Нам повезло.

– Вот уж повезло так повезло… – прокряхтела Настя.

Вихра и Гаммер оклемались, а мы с Настей продолжали дрожать. Добравшись до лодки, устроили полноценную фитнес-минутку с приседаниями. Запыхавшись, я предложила разломать лодку на доски и развести костёр, но Гаммер сказал, что дым от костра нас выдаст, а Глебу и Татьяне Николаевне совсем необязательно знать, что мы наступаем им на пятки. Да и лодка могла ещё пригодиться.

– Ничего, согреемся в пути, – подбодрила меня Вихра.

– Угу…

Зашуршав галькой, Вихра приблизилась к выходу в галерею, а Гаммер, судя по звукам, забрался в лодку, затем выпрыгнул из неё и отправился к дальней стене. Мне совершенно не понравилось, что мы разбредаемся по сторонам. Я почти физически почувствовала себя расчленённой. В темноте было бы спокойнее оставаться одной человеческой многоножкой, и я попросила всех обвязаться. Настя и Вихра откликнулись на мою просьбу и пришли, а Гаммер сказал, что хочет спрятать вёсла. Он долго возился. Кажется, закапывал вёсла в гальку. Когда же Гаммер вернулся, мы дружно подцепились к верёвке, и мне стало поспокойнее.

Проникать в галерею мы не спешили. Не хотели опять любоваться пистолетом в руке Татьяны Николаевны и дали ей с Глебом время вынести наружу сундук, если тот действительно хранился в центре карты.

– Зря они так… – в бесчисленный раз повторила я. – Могли бы уж вместе дойти до выхода.

– А ты думала, что все залезут в лодку и будут распевать «Кумбайя»?! – отозвался Гаммер.

Кажется, это была хитрая отсылка к «Элвину и бурундукам», но я поленилась уточнить.

– Ладно! – не выдержала Настя. – Хватит киснуть. Идём. Там разберёмся.

Выставив в темноту руки, мы зашли в галерею. Особых препятствий, если не считать хилого ручейка и парочки валунов, не встретили, однако продвигались медленнее, чем обычно, потому что Вихра не рисковала зажигать спички и бросать камешки, да и камешки нам больше не попадались. Под ногами стелилась выглаженная горная порода.

Мы изредка замирали – ни голосов, ни шагов не различали. Уткнувшись в стену, чуточку испугались, но Вихра вспомнила, что на карте отмечена излучина, и уверенно повела нас направо.

Начался ощутимый подъём. Идти всё равно было легко. Наш путь не преграждали ни глыбовые навалы, ни сталагнатовые решётки, ни самые худенькие сталагмиты. Добравшись до первой из двух развилок, мы опять обошлись без спичек. Ощупью определили нужный поворот и двинулись дальше.

Подъём не прекращался до второй, последней развилки. От центра карты нас отделяли финальная галерея и финальный зал, но мы по-прежнему отказывались торопиться. Шли как никогда осторожно.