Итак, возникла идея. Правда, надо было ее еще конструктивно разработать, но это уже дело техники. Важнее (и сложнее) было другое: получить согласие тех, без кого эта идея вообще ни пенса, ни чентезимо не стоила. И сделать это надо было немедленно.

    Первого адвокат сразу же определил: доктор Юровиц. И тут же, не откладывая в долгий ящик, позвонил.

    Юровиц, к счастью, оказался в кабинете, а не в операционной, он готовился к операции и предупредил, что не располагает временем для серьезного разговора. Поэтому Менотти сразу же попросил уважаемого доктора встретиться с ним и с директором калерийской Пристани Ветеранов фонда «Призрение» господином Корбесом.

    Доктор, как Менотти и ожидал, настороженно спросил:

    -  Марко, а зачем старик вам понадобился? Насколько я знаю, он не является вашим клиентом, дела Пристани ведет Корбес-младший.

    -  Я предпочел бы объяснить это на месте.

    -  Вы отлично знаете: втемную я не играю. Объясните.

    -  У вас же нет времени.

    -  В таком случае я кладу трубку.

    -  Да постойте! Ну, в самых общих чертах…

    Он изложил суть своей идеи, которую без согласия и участия Корбеса реализовать было бы весьма затруднительно, а точнее - невозможно. И тут же услышал в ответ:

    -  Ну нет. Старик мне слишком дорог, чтобы подставлять его подобным образом. Да и себя, кстати сказать, тоже. И клинику.

    Менотти был готов к такому отклику.

    -  Дорогой доктор, вы не забыли, что я ваш адвокат?

    -  Вспоминаю об этом каждый раз, подписывая чек, - парировал Юровиц.

    -  А следовательно, - продолжал, как ни в чем не бывало, Менотти, - я осведомлен о делах клиники «Гортензия» не хуже, чем вы сами.

    -  Что вы хотите этим сказать?

    -  Только одно: мне известны и понятны причины вашего нежного отношения к Корбесу. У меня по этому поводу не возникает никаких возражений. Однако же, доктор, самым неприятным из человеческих пороков я считаю жадность. Так вот, не проявляйте ее, поделитесь со мной.

    -  Чем это?

    -  Кем. Корбесом, конечно, его возможностями. Юровиц немного помолчал.

    -  К сожалению, я вас не понял. И потом у меня действительно больше нет времени.

    -  Хорошо. Я согласен перенести разговор…

    -  Бесполезно. Я не могу сделать то, о чем вы просите, по множеству причин. До свидания.

    Адвокат еще немного послушал гудки в трубке.

    -  Так я и думал, - пробормотал он. - Ну, что же, Юровиц - не последняя инстанция.

    Он ненадолго задумался над тем, кто из известных ему людей мог бы переубедить этого клинического упрямца, как Менотти про себя давно уже называл главного врача клиники «Гортензия». Однако никаких продуктивных мыслей по этому поводу у него не возникло, и даже компьютер на сей раз не помог.

    Доктор же Юровиц, закончив разговор, вместо того, чтобы спешить в операционную, позвонил в Лондон своему давнему знакомому, доктору Бер-фитту, занимавшему в международном фонде «Лазарет», которому принадлежала и клиника «Гортензия», пост консультанта по стратегическим проблемам. Собственно, врачом Берфитт уже несколько лет как не являлся: лицензия на право медицинской практики была у него изъята, но Юровиц по старой привычке продолжал называть его так.

    * * *

    Бывшему доктору Берфитту было сейчас, откровенно говоря, не до старого знакомого Юровица, да и вообще ни до чего или, если быть совершенно точным, - почти ни до чего.