|
Алина также делала вид, что желает забыть о существовании месье Науманна. Стеттон смутно чувствовал, что для столь явной враждебности должна быть какая-то причина, но только и мог, что строить самые дикие предположения на этот счет. Однажды утром генерал Нирзанн объявил Алине: - Настало время действовать. Теперь вы в безопасности. Глаза Алины вспыхнули. Она давно ждала от него этих слов, поскольку знала, что в нужный момент старый боевой конь даст ей наставления, которых она ни от кого больше не получила бы. - Вы уверены? - спросила она. - Не слишком ли поспешно? - Нет, минута в минуту, - ответил он. - Вопрос в том, что это должно быть - прием или званый обед? Больше прибыли было бы от приема, но обед много безопаснее. - Значит, будет обед, - не колеблясь согласилась Алина. - Пойдемте, дорогой Пол, вы должны помочь мне со списком. - Ах! - в экстазе воскликнул генерал. - Вы назвали меня Пол! Ангел! - В самом деле? - улыбнулась Алина. - Но это неудивительно. Я всех своих слуг зову по именам. Нирзанн мгновение пристально глядел на нее, потом расхохотался. - Ха-ха! Понимаю. Какая шутка! Очень хорошо! - Лицо его вдруг преисполнилось значительности, на нем появилось выражение чрезвычайной преданности. - Тем не менее я действительно ваш слуга. Я обожаю вас! Я преклоняюсь перед вами! Прошло минут пятнадцать, прежде чем Алина смогла заставить его приступить к списку. Через неделю настал день обеда. Он обещал иметь успех; собравшихся было немного - узкий круг людей избранных. Присутствовали: граф и графиня Потаччи, месье и мадам Шеб, Нирзанн, Стеттон и два или три молодых поклонника, которых добавила к списку Алина вопреки советам генерала. Объяснить присутствие на обеде Науманна было бы под силу только самой Алине. Может быть, она желала иметь его перед глазами; так или иначе, она строго велела Стеттону привести его, и он приложил все силы, уговаривая друга. Науманн в конце концов согласился, и они явились вместе. Вечер для Стеттона оказался испорченным с самого начала. Он понимал, конечно, что граф Потаччи оказал честь мадемуазель Солини, приняв ее приглашение, но все же рассчитывал на место справа от нее. Генерал Нирзанн тоже претендовал на эту, весьма желанную им позицию. ан нет! Место досталось Жюлю Шаво, молодому французу из Мюнхена, который ничем особенным не отличался, кроме модного гардероба да несколько зловещей репутации дуэлянта. Стеттон дулся и молчал, открывая рот исключительно для приема пищи; генерал Нирзанн ворчал: - Кой черт ей сдался этот дебил? - и впивался в Жюля Шаво сердитым взглядом, словно намереваясь смести его с лица земли. Сам обед был превосходен, и столь же превосходно Алина исполняла роль хозяйки. - Именно это и нужно Маризи, - сказала мадам Шеб попавшемуся ей генералу. - Прошу прощения? - повернулся к ней генерал, отрывая суровый взгляд от счастливчика Жюля. - Вы оглохли, детка? - спросила мадам Шеб. Ее язык был хорошо известен в Маризи. - Я посоветовала бы вам быть со мною вежливее, не то где вы будете проводить вторую половину дня? Я сказала, что именно в этом нуждается наш Маризи - мадемуазель Солини способна вдохнуть в нас новую жизнь, еще один званый обед, на котором. |
