|
- Он - старый идиот, и я немедленно откажусь от него, как только он перестанет быть нам полезен; я никогда не дам вам повода ревновать к нему. И с этим обещанием, все еще звучавшим в его ушах, и с поцелуем, все еще ощущавшимся на его губах, он отправился обратно в отель. Глава 7 ПРЕДАННОСТЬ ДВОИХ Никто не станет отрицать - у мистера Ричарда Стеттона было достаточно причин нервничать, и следовательно, не стоит завидовать той удаче, которая посетила его на следующее после описанных в предыдущей главе событий утро. Удача прибыла с утренней почтой и имела вид чека на пятьсот тысяч франков от его отца из Нью-Йорка. Кажется, дела пошли на лад, и Стеттон-старший желал своему сыну Ричарду ничего не пропустить. Он писал: "Примерно через год я буду готов уйти в отставку, и тогда ты сможешь осесть здесь до конца своей жизни. Хорошо проводи время; ты достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться". - Хорош, - сказал Стеттон-младший, любовно разглядывая чек. Неприятная сцена накануне вечером не ослабила его нетерпения, но еще усилила безумное влечение к мадемуазель Солини и, что любопытно, укрепила его доверие к ней. Он был теперь далек от того, чтобы ревновать к генералу, он смеялся над ним. - Алина хорошо его обрабатывает, - сказал он вслух, занимаясь своим туалетом. - Ну что ж! Представляю, как он удивится, когда мы с ней вместе уедем отсюда. После завтрака он вышел на улицу, пересек Уолдерин-Плейс и стал не спеша фланировать мимо магазинов на другой стороне. Было около полудня; по тротуарам прогуливались разодетые женщины, куда-то спешили мужчины. Стеттон остановился перед ювелирным магазином и принялся рассматривать безделушки, выставленные в витрине. Его взгляд привлекло жемчужное ожерелье, уложенное на черном бархате коробки. - Довольно хорошенькое, - пробормотал молодой человек, напуская на себя вид знатока, - вполне элегантное. Он представил себе, как хорошо перлы будут выглядеть на белой шее Алины, он рисовал себе ее восхищение и удивленную благодарность за такой подарок; и еще он думал о чеке, спрятанном в его нагрудном кармане. Он вошел в магазин и спросил о стоимости ожерелья. Продавец сообщил ему, что оно стоит семьдесят пять тысяч франков. - Смешно! - сказал Стеттон (это было придумано заранее). - У Лампарди, в Париже, я покупал точно такое же - только жемчужины, кажется, были немного крупнее - за сорок тысяч. Продавец в ужасе воздел руки. - Сорок тысяч! Невозможно! - воскликнул он. - Это ожерелье стоит по крайней мере втрое дороже против того. Но подождите, месье, я позову хозяина. Когда появился хозяин, Стеттон снова выразил свое изумление и негодование, что за такую пустячную безделушку требуют такую нелепую цену. Хозяин, вертясь и подпрыгивая от волнения, уговаривал себя сохранять спокойствие, что тоже было частью игры. Они сошлись на шестидесяти тысячах франков. Стеттон распорядился доставить ожерелье к нему в отель во второй половине дня и покинул магазин, чувствуя себя утомленным. "Тьфу, пропасть, нужно было спустить до пятидесяти тысяч, - сказал он про себя. - Этот человечек - продувная бестия". |
