|
Я говорю серьезно. Отошлите этого человека прочь... немедленно. Я хочу поговорить с вами. - Но, мистер Стеттон... - Я сказал, отошлите его прочь! Вы понимаете, что я имею в виду? Иначе вы завтра же покинете этот дом. Алина прикрыла веки, чтобы скрыть ненависть, рвущуюся из ее глаз. - Вам лучше уйти, генерал, - тихо сказала она, поворачиваясь к Нирзанну. - Но... - сердито начал генерал. - Вы должны уйти. Генерал нашел свою шляпу и пальто и пошел к дверям, Стеттон следил за ним взглядом. У дверей генерал обернулся. - Доброй ночи, мистер Стеттон, - молвил он иронически. - Доброй ночи, дорогая кузина, - и вышел. Алина ждала, пока за ним не закрылась входная дверь, а затем повернулась к Стеттону, который как встал возле камина, так и не двинулся с места. - Теперь, месье, - сказала она холодно, - я попрошу вас объясниться. Молодой человек смотрел на нее такими же холодными, как у нее, глазами. - Это я должен объясняться? - тихо вопросил он. - Вы, кажется, забыли, мадемуазель, что именно я арендовал этот дом. Уверен, что я имею право прийти и пожелать вам доброй ночи. И что я нахожу? - Ну, значит... да... и что же вы находите? Если я не сержусь на вас, Стеттон, то лишь потому, что вы глупы. Вам прекрасно известно, что генерал Нирзанн нам полезен и что мы не все еще с ним закончили. А вы поставили меня в смешное положение из-за того лишь, что он сидел в моей библиотеке, до смерти надоедая мне своей глупой болтовней! Да, решительно именно вы должны объясниться. - Это мой дом. Я оплатил аренду, - упрямо повторил Стеттон, но уже почувствовал, что, упорствуя, он каким-то образом оказался не прав. - Меня это больше не интересует, - холодно сказала Алина. - Я завтра уезжаю. - Уезжаете?! Но почему... Вы не можете! - Ошибаетесь; чего я не могу, так это оставаться здесь и быть оскорбляемой вами. - Тьфу, пропасть, но что мне было делать?! Когда я увидел... - Вы ничего не увидели. Это все, что она сказала. А поскольку Алина твердо держалась намерения завтра же уехать, Стеттону ничего не оставалось, как отчаянно каяться в своих ошибках и молить о прощении. Он предоставит ей полную свободу; он никогда больше не допустит никакого диктата по отношении к ней; он сколько ей угодно будет ждать ее. Алина заколебалась; он упал на колени и умолял ее не покидать его. - Вы говорили, что любите меня! - вскричал он. - Да, это так, Стеттон. И вы это знаете. - Она добавила толику нежности в свой тон. Он обвил ее руками и вскричал: - Вы не стали бы сердиться на меня, если бы знали, как я люблю вас! Эти препятствия сводят меня с ума. Постоянное ожидание невыносимо! Он был совершенно сражен. Она позволила снова обнять себя, потом мягко высвободилась и сказала, что должна удалиться... - Что же касается генерала Нирзанна, то выбросите его из головы, - сказала она. - Он - старый идиот, и я немедленно откажусь от него, как только он перестанет быть нам полезен; я никогда не дам вам повода ревновать к нему. |
