|
- Мой дорогой друг, - ответил, вставая, молодой дипломат, - ты оскорбляешь мою профессию. Ни для чего иного, кроме работы, я сюда не прихожу. - И потому, я полагаю, заходишь сюда только раз в месяц. Я искал тебя битый час. И зашел в последний раз. - Однако ты недооцениваешь мою колоссальную трудоспособность. Но по какому поводу? - Я уезжаю из Маризи. Науманн удивленно воззрился на визитера: - Уезжаешь из Маризи? Когда? - Сегодня вечером. - Нет!.. А как же мадемуазель Солини? - Она едет со мной. - Ну и ну! А другая... мадемуазель Жанвур... Стеттон нахмурился; он подумал, что опять, как всегда, Виви в его розовых планах является только помехой. - Не знаю. Полагаю, она поедет тоже, - ответил он. Было видно, что молодой дипломат ошеломлен этой новостью. Он поднялся, подошел к окну и молча постоял там несколько минут. Потом повернулся, явно желая что-то сказать Стеттону, но не умея подобрать слова. Наконец он спросил: - И куда ты собираешься? - В Париж. - Стеттон взглянул на свои часы и добавил, поднимаясь. - Мне нужно обратно в отель. Я рассчитываю как раз сейчас получить сообщение. Я хотел сказать... ты пообедаешь со мной сегодня? - Зачем... то есть... да. - Очень хорошо. - Стеттон мгновение колебался, но все же сказал: - Я не знаю... но вполне вероятно, мы будем не одни. Ты не возражаешь? - Ты имеешь в виду... - Алина и Виви, может быть, присоединятся к нам. После короткой паузы Науманн сказал резко и решительно: - Я приду. - Очень хорошо; значит, договорились. Ровно в семь. Стеттон быстрым шагом вернулся в отель, который находился в нескольких кварталах от миссии, и спросил у портье, не поступало ли ему какого-нибудь сообщения. Получив известие, что ничего нет, он был порядочно разочарован. Было уже около двух часов пополудни; он рассчитывал, что Алина даст ему знать о своем решении гораздо раньше. Он поднялся в свою комнату, не заботясь о том, что в вестибюле и коридорах может быть замечено его нетерпение. Через час он напомнил портье, что сообщение следует доставить ему немедленно, как только оно поступит. Не поступило. Он хотел бы почитать, но книги были уже упакованы. Он долго сидел в ожидании - самое утомительное из всех прочих занятий. Он мерил шагами комнату и, наконец, не в силах бездействовать более, схватив пальто и шляпу, выскочил на улицу. Через минуту он вышел из такси возле дома номер 341 на Аллее. Чен открыл дверь. Стеттон, ничего не говоря, оттолкнул его с дороги, но был остановлен голосом дворецкого: - Мадемуазель Солини нет, месье. Стеттон резко повернулся и после короткого колебания осведомился о мадемуазель Жанвур. Она тоже отсутствует, был ответ Чена. - Куда же они направились? Дворецкий не знал, и Стеттон ушел в еще большем нетерпении, чем явился. Он опять сел в такси, приказав водителю присоединиться к шеренге экипажей и автомобилей, раскатывающих по Аллее. |
