|
- Мне так хотелось, чтобы вы мне поверили! Я так стараюсь, чтобы вы поняли все!.. Аннет совсем не такая, какой была Кристина... Я тоже изменился... Возраст уже не тот... Я был удовлетворен, счастлив тем, что давала мне ее любовь, и не желал для себя ничего лучшего... Вам мои рассуждения, наверное, кажутся эгоистичными, быть может, циничными!.. - Значит, вы не собирались жениться на Аннет и тем не менее вы сказали отцу... - Я точно не помню слов, которые ему говорил... Мне было стыдно перед ним... Я почувствовал себя виноватым... Кроме того, хотелось избежать неприятной сцены... Я поклялся, что люблю Аннет, и это была правда... Я обещал жениться на ней, как только это станет возможным... - Вы так и сказали? - Кажется, так... Во всяком случае, я говорил так горячо, что Дюше смягчился... Речь шла о времени, которое потребуется для соблюдения формальностей... Чтобы покончить со сценой на улице Коленкур, я хочу вкратце рассказать вам об одной детали, еще более смешной, чем все остальные... В конце концов я настолько вошел в роль зятя, что откупорил бутылку шампанского, которая стояла у нас в холодильнике, и мы чокнулись... Когда я вышел от Аннет, уже стемнело. Я сел за руль и некоторое время ехал куда глаза глядят... Я не мог понять, поступил ли я хорошо или плохо... Мне казалось, что я предал Кристину... Я никогда не был способен убить даже животное... Однажды, когда я был у друзей в деревне, меня заставили зарезать цыпленка, а я не посмел показаться трусом... Все смотрели, как я за это возьмусь... С первого раза я не отважился, на второй раз решился, но у меня было такое ощущение, будто я совершаю смертную казнь... Теперь мне казалось, что я только что сделал нечто похожее. Только потому, что какой-то полупьяный человек разыграл предо мной роль оскорбленного отца, я перечеркнул пятнадцать лет жизни с Кристиной, обещал, поклялся принести ее в жертву... Я остановил машину в первом попавшемся по дороге кабачке и тоже начал пить... Это оказалось возле площади Республики, и я удивился, когда выехал потом на нее... Затем я поехал по Елисейским полям... Остановился возле другого бара... Там тоже выпил три или четыре рюмки, пытаясь придумать, что я скажу жене... Я составлял фразы, даже произносил их вполголоса. Он посмотрел на Мегрэ, и во взгляде его внезапно появилась мольба. - Мне очень неловко... Я понимаю, что это не положено... Но не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?.. Я все время сдерживался... Но теперь это становится физически непреодолимым, вы понимаете? Когда много выпьешь накануне... Мегрэ подошел к стенному шкафу, взял бутылку коньяку, налил рюмку и подал Жоссе. - Спасибо... Мне очень стыдно перед самим собой со вчерашнего вечера, когда я разыграл такую смехотворную сцену... Мне стыдно совсем не по той причине, которую могут вообразить другие... Я не убивал Кристину... У меня никогда и мысли такой не возникало... Ни на одно мгновение... Я перебирал различные выходы из создавшегося положения... Мне приходили в голову самые невероятные варианты... Ведь я тоже напился... Но только не это... Даже если бы у меня и появилось намерение избавиться от нее, я физически не способен был бы это сделать... Телефон у Пардонов больше не звонил. Значит, бедный портной был все еще жив, жена по-прежнему ждала, а дети уснули. - В эту минуту, - продолжал Мегрэ, - я и подумал, что время еще не упущено. Комиссар не стал уточнять, что он имел в виду. - Я изо всех сил старался, - продолжал он, - составить собственное мнение, взвешивал все "за" и "против"... Позвонил телефон. |
