|
Он и Дюше не были знакомы. При выезде из Парижа купе было заполнено, но уже в Пуатье они оказались вдвоем. - Лицо его показалось мне знакомым. Я не мог вспомнить, где встречал его, и все-таки слегка ему поклонился. Он удивленно и как бы недоверчиво посмотрел на меня и забился в свой угол. Ему, кажется, было не по себе. Веки у него покраснели, как будто он не спал ночь. В Пуатье он отправился в буфет за бутылкой Виши, которую жадно выпил. - Он читал? - Нет. Он бездумно смотрел на проносившийся мимо пейзаж. Время от времени он закрывал глаза и в какой-то момент уснул... Когда я вернулся домой, я вдруг вспомнил, где его видел: в супрефектуре в Фонтенэ, куда мне иногда случалось заходить, давать на подпись бумаги... Мегрэ, который приехал специально для того, чтобы повидать торговца зерном - его фамилия была Лусто, - постарался вытянуть из него побольше. Комиссара как будто преследовала какая-то мысль, которую он не хотел высказать. - Вы заметили, как он был одет? - Не могу вам точно сказать, какого цвета у него был костюм, темный, не очень хорошего покроя... - Он не был мятый, как бывает у людей, которые провели ночь на улице? - Не обратил внимания... Я смотрел главным образом на его лицо... Постойте!.. У него на чемодане, в сетке, лежало габардиновое пальто... Гостиницу, в которой останавливался отец Аннет, нашли не сразу: оказалось, что это гостиница "Рэн и Пуатье", возле Аустерлицкого вокзала. Это было второразрядное заведение, темное и унылое, но приличное; останавливались там все больше одни и те же лица. Мартен Дюше приезжал сюда уже несколько раз. В предпоследний раз он был здесь два года тому назад, когда привез в Париж свою дочь. - Он занимал пятьдесят третий номер... В гостинице он ничего не ел... Он приехал во вторник с поездом пятнадцать ноль пять и ушел почти сразу же после того, как заполнил свою карточку. И предупредил, что остановился только на одну ночь... - А вечером когда он вернулся? Выяснить это оказалось трудно. Ночной сторож, который раскладывал свою походную кровать в конторе, был чех и едва говорил по-французски. Фамилия Дюше ничего ему не напомнила, не помогло и описание этого постояльца. Когда его спрашивали о пятьдесят третьем номере, он смотрел на доску с ключами и почесывал голову. - Уезжают... Приезжают... Возвращаются... Выходят... - бормотал он с растерянным видом. - В котором часу вы легли спать? - Не раньше двенадцати... Я всегда запираю дверь и ложусь в двенадцать... Так мне приказано... - Вы не знаете, вернулся ли номер пятьдесят третий? Бедняга старался, как мог, но толку от него было мало. Он еще не работал в этой гостинице, когда Дюше останавливался здесь два года тому назад. Ему показали фотографию. - Кто это? - спросил он, изо всех сил стараясь , угодить тем, кто его допрашивал. Упрямый Мегрэ решил даже разыскать обоих постояльцев из номеров. Один из них жил в Марселе, и с ним удалось связаться по телефону. - Я ничего не знаю, - ответил он. - Я вернулся в одиннадцать часов и ничего не слышал. - Вы были одни? - Разумеется. Это был женатый человек. |
