Опять тишина.

– Он занимается тем же, что и Блэкберн, – внезапно выпалила она.

– Он знает, кто ты? – осторожно спросил Дилан.

– Да, – ответила Труф. «Как надоели эти постоянные напоминания, что я дочь Торна». – Дилан, я здесь нашла свою сестру. У меня нашлась сестра, Дилан, и она здесь. Ты знаешь…

– Слушай, Труф, я выезжаю немедленно, – прервал он ее. – Ты даже не представляешь, какой опасности подвергаешься. Эти люди способны на что угодно.

Его безапелляционный тон, желание вмешаться немного успокоили Труф. В то же время для какой‑то неосознанной, неведомой части ее сознания идея Дилана показалась забавной, ведь этот наивный человек, совсем не зная Труф, вызывается защищать ее.

Молчание.

– Знаешь, Дилан, я беспокоюсь за тебя, – пытаясь стряхнуть мрачные мысли, произнесла Труф. – Мне кажется, что я совсем неплохо знаю, как ты говоришь, «этих людей». Даже лучше, чем многие.

– Но у тебя есть сестра, подумай о ней, – настаивал Дилан.

– У Блэкберна было много детей. Одна из них находится во Вратах Тени, что в этом особенного? – ответила Труф с вызовом.

На другом конце провода последовало угрожающее, многозначительное молчание, по которому Труф сразу определила, что Дилану есть еще что сказать.

Беседа складывалась совсем не так, как она себе представляла. Неужели она совсем не умеет разговаривать с людьми? Или Дилан взял тайм‑аут, чтобы после него нанести самый эффективный удар?

«Выбор. – Труф снова услышала неведомый голос – Сейчас, здесь, дочь земли, тебе предстоит сделать свой окончательный выбор».

– Дилан, послушай. – Труф снова попыталась вернуть разговор в прежнее русло. – Сейчас самое главное – составить карту паранормальных явлений, происходящих во Вратах Тени. Джулиан сказал, что в ноябре он разрешит делать в доме все, что угодно, но не раньше. Карту же, я думаю, необходимо начать составлять сейчас. Мне очень нужна твоя помощь. – Ей хотелось сказать другое: «Дилан, здесь очень опасно, но если я тебе скажу это, ты просто не будешь дальше слушать меня».

Труф замолчала, тяжело вздохнула и вытерла платком вспотевший лоб. Бессонная ночь давала о себе знать: начали болеть плечи и ноги, а телефонная трубка чуть не выпадала из слабеющей руки. Последние дни для Труф были страшно утомительными, казалось, что ее усталость материализовывалась в стены, образуя проход, по которому Труф была вынуждена идти.

– Мне требуется твоя помощь, – повторила Труф. – Пришли мне оборудование, камеры, мониторы. Я знаю, что это тебе будет трудно, Дилан…

– Трудно? – тихо переспросил он. – Значит, ты ничего не знаешь.

Разговор снова прервался.

– Что я должна сказать, чтобы ты выполнил мою просьбу? – в отчаянии выпалила Труф, чувствуя, что ее план начинает терпеть неудачу. В другом случае Труф просто положила бы трубку, не забыв сказать дежурное «спасибо», но сейчас она так просто сдаваться не собиралась. Речь идет не о нормальных людях и не о тех придурках, с которыми она чаще всего имела дело. Все было значительно серьезней.

– Мне нужно оборудование, я должна все выяснить. Пока не случилось что‑нибудь ужасное. – Последнюю фразу она прибавила полушепотом.

Откуда‑то издалека послышался тихий вздох Дилана.

– Не в этом дело, Труф. Все эти барометры и мониторы страшно дорогие вещи. Ты знаешь, сколько стоит только отснять одну пленку? Тысячу двести долларов. В какую статью расходов, по‑твоему, я должен упрятать такие деньги?

– Я заплачу за все, – пробормотала Труф.