Снизу послышались едва слышные шаги, я тут же взял автомат наизготовку и двинул по лестнице, чуть пригнувшись. Егор пошел следом. На мне была броня, которая в теории может защитить от автоматных пуль. Если, конечно, считать вместе с подкожной, но в этом случае два плюс три совсем не равно пяти.

Когда из-за поворота лестницы появился человек, Егор отреагировал гораздо быстрее меня, вскинул автомат и утопил спусковой крючок. Грохнул выстрел, слуховой имплант понизил чувствительность и шаги тут же перестали быть слышны. Зато оперативник, шедший первым, словил пулю в голову, и тут же упал.

А я уже стрелял в того, что шел за ним. Словив короткую очередь в грудь, он споткнулся, завалился навзничь и медленно покатился вниз по ступеням.

Множественные пулевые ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Третий успел метнуться обратно за угол, а когда мы сунулись к нему, встретил нас длинной очередью. Он нас не видел, но палил в белый свет, как в копеечку. Правда пули рикошетили от стен, и две из них все-таки попали в меня: одна пробила куртку и застряла в бронежилете, ощутимо клюнув меня в область поясницы, а вторая ударила в магазин и отскочила. Хороший композит сейчас используют, легкий и прочный, ничего не скажешь.

Руки сами собой отпустили рукояти автомата, я вытащил из подсумка гранату, откинул в сторону предохранительную крышку и утопил кнопку. Бросил ее в стену с таким рассчетом, чтобы он отлетела прямо под ноги нашему противнику.

А через секунду откуда-то с первого этажа послышался громкий крик, а следом и взрыв. То ли граната ударилась слишком сильно и улетела через перила, то ли оперативник просто пихнул ее вниз. Но приложило кого-то, это точно.

Егор рванул вперед и выпустил длинную очередь по оглушенному врагу. Тот упал, заливая лестницу кровью из пробитой во множестве мест груди. Мы побежали дальше.

На площадке первого этажа лежало три трупа, разбросанных взрывом. Они больше напоминали фарш, щедро начиненный поражающими элементами. Более-менее целым из всех троих был только один, но его шея оказалась согнута под неестественным углом. Скорее всего, его с такой силой приложило о стену.

Да уж, если бы этим долбоебом не руководил инстинкт самосохранения, а он думал бы головой, то никогда не поступил бы так. Граната взорвалась прямо в воздухе, в полете, накрыв всех поражающими элементами. А если учесть, что они в гранате специальные, окруженные тоненькой наружной оболочкой…

Получилось, что получилось. Воняло, конечно, кровью, я бы даже сказал, что как на бойне. Но я на бойне никогда не был в виду малого количества до сих пор работающих, и вряд ли когда-нибудь побываю.

Дверь, ведущая на улицу, оказалась открытой. Я выглянул наружу, и увидел, что в нашу сторону бежит группа людей. Увидев меня, они рассыпались за припаркованными на стоянке машинами, и открыли огонь. Да уж, вот это координация.

— Ты, давай вперед, — сказал Егор. — До машины метров пятнадцать, добежишь. Я прикрою. Потом ты прикроешь меня.

Он высунулся из дверного проема и высадил длинную очередь по одной из машин. А потом еще одну, веером, поверх голов, заставляя залечь и не давая высунуться.

Я рванул вперед, и меня все-таки обстреляли. Пули свистели мимо, одна все-таки клюнула меня в бок, сбив на землю.

Попадание в живот. Пробитие брони. Подкожная броня не пробита.

Я перекатился на спину, рывком поднялся на ноги, и побежал дальше. Спрятался за машиной, высунулся и тут же дал несколько коротких очередей по одному из врагов, так удачно высунувшемуся из-за своего укрытия.

Попасть не попал, но заставил залечь. Сменил магазин, дернул затвор, досылая патрон и выпустил длинную очередь на половину магазина.

Нет, все-таки один ствол против четырех не тянет. Когда Егор побежал в мою сторону, его обстреляли, но он перемещался рывками, будто размазываясь в воздухе.