Послышались тяжелые удары – один, два, три.

И потом продолжительный скрежещущий стон и удар – люк открылся.

Вероника по-прежнему не говорила ни слова. Она написала свои признательные показания. Поставила подпись и швырнула лист Арону. Он, не сводя с нее глаз, вытер пот со лба. Было жарко, несмотря на ветер и пасмурную погоду а здесь еще горели керосиновые лампы, свечи и фонарь. Но дело было не только в этом. Он сам чувствовал, что у него очень высокая температура.

– Моей жене нужна была помощь… – тихо сказал он. – А мне – всего-то клочок земли у воды. Мой хутор, где умерла моя мать и где хотел умереть я… Рёдторп.

– Ты бы его никогда не получил.

– Нет, – согласился Арон. – Вы его снесли. Вы бы все снесли на своем пути, лишь бы ни с кем не делиться.

– Речь не об этом, – поморщилась Вероника. – Если ты ведешь дело, надо быть дальновидным и думать о надежности. Никто не отберет у нас «Эландик». Никакие бастарды, пропадавшие неизвестно где, а через шестьдесят лет предъявляющие претензии на нашу землю… Поэтому я и выставила тебя из дому Поэтому и помогла твоей полоумной сестре почить в мире, пока она не начала болтать. Мы с Кентом сразу согласились – тебя сюда не пускать.

– Ошибочка вышла, – с издевкой сказал… он даже не мог определить кто – Арон или Влад.

Она не ответила. Вместо этого показала на его окровавленную рубашку и усмехнулась:

– Скверная рана… кровит?

– Уже нет.

– Я думаю, ты умираешь, Арон.

Влад посмотрел на нее тяжелым, полным ненависти взглядом:

– Ты тоже.

Она покачала головой:

– Я в порядке. Я буду жить долго. Кто же будет заботиться о наших владениях?

– Придется этим заняться твоим сыновьям, а если…

Он хотел продолжить, но тут снизу послышались тяжелые, глухие удары.

Он не обратил внимания сначала – старый люк в полу. Но теперь этот люк вздрагивал, будто кто-то хотел выбить его снизу.

Он двинулся к люку, но не успел. Люк с грохотом открылся, и Каспер вместе со стулом полетел вниз.

Он смотрел на люк на две секунды больше, чем следовало, и не видел, как Вероника вскочила и ногой сшибла ближайшую керосиновую лампу.

Керосин вспыхнул. Вероника бросилась к нему, зажав в руке, как финку, шариковую ручку, и со всех сил воткнула ее в живот. В рану.

Это было как удар током. Нестерпимая, оглушительная боль пронизала все тело.

Арон с грохотом выронил карабин и постарался нащупать ручку, выдернуть ее из раны, но Вероника бросилась на него и прижала к стене.

– Тебе конец! – прошипела она.

Он из последних сил покачал головой. Арону Фреду может, и конец. Но Влад был еще жив. Влад из последних сил навалился на Веронику, протащил ее пару метров и впечатал в стену.

– Пусти! – Она визжала и царапалась.

Со стороны это было похоже на нелепый, гротескный танец.

Керосин разлился по полу, и доски начали гореть. Краем глаза он заметил, как горячим воздухом лист бумаги с ее признанием подняло в воздух, и теперь он кружил над горящим полом.

Ударил мощный порыв ветра. Мельница качнулась еще сильней и с душераздирающим скрипом накренилась, как тонущий корабль.

Упала и вторая лампа. Керосин вспыхнул с нереально тихим хлопком.

Арон закрыл глаза и отпустил Веронику.

Мир закачался и погас.

Вот теперь конец, успел подумать он.

Люк открылся.

Ему было не успеть. И Ион, не ожидавший такого успеха, так и остался стоять с камнем в руках.