Какая‑то гамма чувств настолько стремительно пронеслось по лицу Дэвида, что я не успела ее поймать, но Сэмюэль кивнул.

– Полагаю, и с тобой кое‑кто переговорил. Все остальные тоже из армии. Мы стали секретом Полишинеля – а это небезопасно. Откровенно говоря, я удивлен, что Брану так долго удавалось держать нас в укрытии. Я думал, что как только общество признало малый народ, оно должно было обнаружить и нас.

– Люди не хотят ничего знать, – заметила я. – Большинство предпочитает оставаться в своем маленьком уютном мирке.

– Что сделает твой отец с дедушкой? – спросил Коннор. Сэмюэль поднял брови.

– Не вижу его ошибок. Он не давал клятвы верности ни Брану, ни кому‑либо другому – и не выдал никаких наших тайн. Напротив.

Зазвонил мой телефон – это был Бран. Чутье у этого вервольфа сверхъестественное.

– Мерседес, я хочу поговорить с сыном. Я взглянула на Сэмюэля и сказала:

– Его здесь нет. Я тебе уже объяснила, что с прошлого вечера ничего о нем не слышала.

– Хватит игр, – произнес Бран. – Дай‑ка Сэмюэля.

Посмотрев в сторону Дэвида Кристиансена и его внуков, я сунула трубку Сэмюэлю, и он стал объяснять отцу положение. Бран, очевидно, распознал в моем голосе ложь, когда я заявила, что здесь нет его сына. Вероятно. Но Дэвид, который слышал обе стороны разговора, навсегда останется в убеждении, что Маррок знал от том, что Сэмюэль сидит рядом со мной.

Я постаралась скрыть свое удовлетворение: чем более могучим волки считают Брана, тем он в большей безопасности.

Глава четырнадцатая

Мы почти весь путь провели с Кристиансеном и его внуками – я в облике человека, а Сэмюэль – волка: он изменил форму в моем доме, потому что волки могут чувствовать перемену. Примерно за милю Дэвид вышел, оставив указания, как ехать дальше. Идея заключалась в том, чтобы нам с Сэмюэлем попытаться действовать самостоятельно. Мне надлежало определить, можно ли пробраться через дыру на склад, где держат Адама и Джесси, а Сэмюэль встретится со стаей и будет ждать, пока их не позовут.

Адама и Джесси держали на лесопильной фабрике, расположенной на холмистой равнине к югу от Бентон‑Сити, небольшого городка в двадцати минутах от Ричленда.

Хотя фабрика давно не функционировала, вокруг стояли акры неубранных деревьев. Я, проезжая, различила клены, дубы и сосны.

Большое сооружение – очевидно, склад, о котором говорил Дэвид, – находилось за производственным цехом. Окна там были заколочены, и рядом располагался плакат с надписью «Продано».

Я присела в канаве, окруженной зарослями узколистого лоха, недалеко от Сэмюэля. Отсюда все было хорошо видно. Никаких машин не было, они, по‑видимому, припаркованы по другую сторону склада.

Кристиансен рассказал, что фабрику купил местный винный завод; владельцы намеревались пустить землю под виноградники. Поскольку посадку начнут только следующей весной, предполагалось, что и дом, и склад до той поры будут пустовать.

Риэлтерский знак продемонстрировал мне, что один из волков Адама действительно его предал, и даже подсказал имя.

Я достала свой сотовый и набрала номер Даррила. К этому времени я уже знала его на память.

– Смог связаться с Джоном Кавано? – спросила я. Джон Кавано – один из тех волков, которых я не очень хорошо знаю. Его не было у Уоррена на нашем военном совете.

– Мы пока его не нашли.

Я облегченно вздохнула, на что Даррил не обратил внимания. Он по‑прежнему недоволен тем, что мы не докладываем ему, что делаем. Не нравилось ему и то, что командует Сэмюэль.

– Как приказано,  я не оставляю сообщений на автоответчиках. Это значит, что нам будет не хватать бойцов.

– Я вижу имя Кавано на риэлтерском знаке у фабрики, на которой держат Адама, – сообщила я.