В гараже при ярком свете полуизменившееся тело выглядело еще более гротескно, чем под уличным фонарем, словно кадр из черно‑белого фильма Лона Чейни. Со своего места я видела убившую его рану на шее.

– Он считал, что должен излечиться быстро, – сказала я, чтобы нарушить тишину. – И потому не обратил внимания на мой укус. Но некоторые раны заживают дольше остальных. Он, как и ты, этого не знал. Давно ли ты стал вервольфом?

– Два месяца, – ответил Мак, прислоняясь головой к сумке и глядя в потолок. – Это убило мою подругу, но я выжил. Почти.

«Все‑таки он не убивал девушку, – подумала я, вспомнив свое предположение после подслушанного телефонного разговора. – Ему повезло».

Впрочем, Мак так не считал, а я не стала его разубеждать.

– Расскажи о своей жизни после этого. Откуда пришли эти? Ты из Тройного города?

Я уже месяцев шесть не слышала ничего о загадочных смертях и исчезновениях.

Мак отрицательно покачал головой.

– Я из Нейпервилля. – Увидев мой непонимающий взгляд, он пояснил: – Иллинойс. Возле Чикаго. – Он посмотрел на тело и сглотнул. Шепотом сказал: – Я хочу его съесть.

– Это совершенно естественно, – заверила я его, хотя, должна признаться, у меня возникло желание быть от него как можно дальше. Да поможет мне небо! Оказаться запертой в гараже с новым вервольфом и перед горой свежего мяса – это совсем не идеал безопасности. Но придется ждать прихода Адама. Могло бы быть и хуже: полнолуние или он был бы так голоден, как в первый день, когда появился.

– Олени не только вкуснее, но и жить с этим легче, – заметила я и тут же решила, что лучше поговорить о чем‑нибудь другом, не о еде. – Что с тобой произошло после первого нападения? Кто‑то отправил тебя в больницу?

Мак какое‑то время смотрел на меня, но я не могла понять, о чем он думает. Потом он сказал:

– После… после нападения я очнулся в клетке в каком‑то подвале. Там кто‑то был, и когда я открыл глаза, услышал: «Хорошо, ты жив. Лео будет очень доволен».

– Минутку. Лео. Лео. Чикаго. – И тут я поняла. – Лео Джеймс? Выглядит, как чемпион по лыжным гонкам? Высокий, светловолосый.

Лео – один из чикагских Альф; их там двое. Лео принадлежит территория западных пригородов. Я раз или два встречалась с ним. Мы друг другу не понравились, но, как я уже замечала, большинство вервольфов не терпят других хищников.

Мак кивнул.

– Похож. Он спустился по лестнице вместе с первым парнем и еще одним человеком. Никто из них не говорил со мной и не отвечал на мои вопросы. – Он сглотнул и беспокойно взглянул на меня. – Звучит дико? Невероятно.

– Ты сейчас рядом с той, кто умеет превращаться в койота, – мягко напомнила я. – Просто расскажи, что, по‑твоему, случилось.

– Хорошо. Я был все еще слаб, ничего не понимал, но, кажется, Лео торговался с кем‑то. Кажется, он продал меня за двенадцать тысяч долларов.

– Лео продал тебя за двенадцать тысяч долларов, – сказала я скорее себе, чем Маку. Мой голос мог звучать спокойно и небрежно, но только потому, что Мак прав: это совершенно невероятно. Не в том дело, что я считала, будто он лжет. – Он приказал одному из своих волков напасть на тебя и на твою подругу, и когда ты выжил, он продал тебя кому‑то как только что превратившегося волка.

– Я так думаю, – заявил Мак.

– Ты сегодня звонил семье? – спросила я. И улыбнулась, увидев, как он насторожился. – У меня очень острый слух.

– Брату.