Горбачев наконец-то выступил по телевизору с обращением к стране, рассказал, что произошло. Понимает ли он, что Чернобыль — это конец Советам как политическому строю? Возможно ли, что мы будем жить в стране, которой сможем гордиться?

Давно уже не удивляюсь, что кажущееся огромным одному для другого не представляет интереса. Нет минуты, чтобы я не думал о Чернобыльской катастрофе, а заглянувший сегодня к Манечке Виталик Ростов взахлеб, как о самом важном в мире, рассказывал о съезде кинематографистов. На котором он сам, конечно, не присутствовал, но он ведь из кинематографической среды, все подробно знает и в лицах передал все выступления.

Он остроумный мальчик. Сыплет прибаутками, стишками, например: «Не стесняйся, пьяница, носа своего, он ведь с нашим знаменем цвета одного». В этом стишке есть глубокая мысль о глупости горбачевской антиалкогольной кампании. Наши вожди обладают истовой верой в то, что природа подвластна любым их решениям. Реки потекут вспять, народ перестанет пить.

Виталик принес Манечке наклейки в конверте, я отклеил с конверта марку, сохраню для истории.

О съезде действительно много говорят, «Голос Америки» называет его бунтом режиссеров. Кинематографисты первые из всех честно сказали, что дальше жить по-старому нельзя. Цензура не пропускает лучшие фильмы, и они ложатся на полку. Писатель Борис Васильев сказал: «Хватит быть рабами!» Перестали быть рабами и избрали начальниками демократов вместо ретроградов.

Однако наши оценки этого события разошлись. Я радуюсь, что это фактически первый шаг к свободе, к реальным переменам. У Виталика взгляд более пристальный, профессиональный, он ждет, что за этим последует полная реорганизация кино, будет новый механизм кинопроизводства, и это шанс для него.

Амбициозный в хорошем смысле мальчик. Будучи студентом, уже снял документальный фильм. Кому придет в голову просто купить камеру и снять кино? Талантливый человек тем и отличается от обычных людей, что кажущееся им нереальное — для него единственная реальность. Вот Тане не придет в голову снять кино.

А на следующем съезде кинематографистов председателем будет Виталик. Кроме шуток, у этого мальчика большое будущее в кино.

* * *

Я счастлив! Из ссылки в Горьком освобождены Сахаров и Боннэр! Беспокойно, что Сахаров плохо выглядит. Сказались голодовки, нервы. Он кажется совершенно беззащитным, но какая сила духа и стойкость святого.

Если всех партийных начальников разгонят к чертовой матери и призовут к власти диссидентов и ученых, всех, кто страдал за правду? Фантазия, но какая прекрасная.

Сегодня собрал кафедру, не сдержался и сказал, что счастлив, и тут же смутился, людям неинтересны мои эмоции.

Во дворе встретил Нину с Манечкой, собрались гулять в Летний сад, Нина горячо радовалась освобождению Сахарова из ссылки. Она единственная из всех Таниных друзей всерьез интересуется окружающей жизнью. Невозможно представить, что девочкой она, задыхаясь от злобы, кричала Тане «жидовка».

Вдруг заметил, что Нина симпатичная девушка. Сколько свиданий она пропустила из-за Манечки!

Все забывается, а как нервно началась Манечкина жизнь. Когда Манечку принесли из роддома, собрались Танины подруги. Люди, взбудораженные экстраординарным событием чужой жизни, от волнения и растроганности, от искреннего желания быть хорошими хотят помочь, но быстро приходит здравое отношение: я хочу помочь, у каждого своя жизнь. Девочки сказали: «Мы будем помогать» — и ушли. Студентки, веселые, свободные. Фаина сказала: «Вот, теперь ты поняла?» Таня заплакала.

Все было рассчитано по минутам: Тане в университет к шести, Фаина с работы в семь бегом с перевернутым лицом, мокрая от пота.